Мама родилась в деревне Хлябишино Костромской области и росла в многодетной семье. Старшие братья и сестра были ей родными только по отцу, который, овдовев, женился на женщине много младше себя. Ни бабушка с дедушкой, ни дети между собой никаких различий не делали — все дружили, все любили друг друга. Самый старший, которого в семье звали Коля Большой, погиб на фронте, второй по возрасту — Алексей Степанович (домашнее прозвище Леля Черный) воевал, попал в плен, бежал оттуда, но все равно был осужден и отправлен в лагерь. Был еще Коля Малый (общий сын бабушки и дедушки), тоже фронтовик, офицер, после Победы служивший в Севастополе. Дядю я любил всей душой и очень радовался, когда во время моих летних каникул он приезжал в Хлябишино в отпуск на пару дней. Это была еще одна причина, по которой рвался в деревню, где меня ждала тетя Липа. Человека светлее и чище душой, чем она, я на своем веку не встречал. Олимпиада Степановна никогда не была замужем, не имела своих детей и всю нерастраченную любовь изливала на племянников. Веруя в Господа, она и нам — без напора, а исподволь — внушала Божьи заповеди, уважение к чужому труду и бережное отношение к хлебу: «Валерко-о, ты крошечки-то доеда-ай...»
В десять лет, а может и раньше, во время хлябишинских каникул я научился верховой езде. Обитавшие в местной конюшне необъезженные двух- и трехлетки были в нашем распоряжении — с местными мальчишками гоняли их на выпас, купали в речке.
Хорошо помню первый опыт езды верхом. Еще по дороге из Дзержинска представлял, как сделаю из палки шашку и рассекая ею воздух, помчусь красным кавалеристом по окрестным лугам. На деле, однако, вышел конфуз. Седел на лошадках, понятное дело, не было, и поспешая за другими всадниками, я так отхлопал себе попу, что она превратилась в один огромный синяк. Домой шел враскоряку, едва передвигая ногами. Тетя Липа, поохав и поахав, отправила меня на русскую печь и несколько дней лечила, обкладывая «боевую рану» подорожником и лопухами. Поправившись, я тут же побежал на конюшню и спустя короткое время освоил-таки науку езды без седла.
Полученные в деревне кавалерийские навыки пригодились в первом же игровом фильме. В картине «Конец Любавиных» по роману Василия Шукшина режиссер Леонид Головня доверил мне роль Егора, сына кулака Емельяна Любавина, который держит в страхе всю округу. Кроме прочего на память о тех съемках у меня остался кадр, сделанный мосфильмовским фотографом. Панорамный снимок сверху запечатлел мой проскок через большую лужу: конь в полете, водяные брызги — красиво...
Вернусь, однако, в лето 1956 года. Мне двенадцать лет, и после смены в пионерлагере требую, чтобы родители немедленно отвезли в Хлябишино. А там ждет сюрприз — из лагеря вернулся дядя Леля Черный. Прежде я видел его только на фотографиях и помнил, как мама все время собирала ему посылки «в Сибирь».
