Наташа мне понравилась: стройная, симпатичная. Вот только уж очень ругала советскую власть — что хороших вещей днем с огнем не найти и пол-Москвы в бараках живет, хотя после войны больше двадцати лет прошло.
Отношение ее к Руслану показалось мне ровным, без бурных чувств. Впрочем, возможно, француженка просто не проявляла их при посторонних. А вот Ахметов буравил меня мрачным взглядом: видимо, не мог простить замужества. Но я вины за собой не чувствовала — если любил, ведь мог бы и не допустить моей свадьбы. Придумал бы что-нибудь, отбил бы меня у жениха. А Руслан отошел в сторону, сдал, можно сказать, без боя. Сам виноват.
После возвращения из Германии в Москву я поступила в пединститут имени Крупской и летом поехала на практику в лагерь для детей работников ЦК. Это было элитное заведение. Часто приезжали знаменитости. Сохранилась фотография с выступления Василия Ланового: сидит в окружении цековских детей. Прекрасный актер, но очень закрытый человек. А вот Михаил Козаков — душа компании — после выступления вдруг подошел ко мне: «Я дам тебе свой телефон — позвони!» Удивилась: он был с женой и звонить семейному человеку я совершенно не собиралась.
Михаил Михайлович стал названивать сам, узнав откуда-то мой номер. Предложил встретиться. Я отказалась. Он снова звонил. Месяц, второй. Настойчивый какой! И я попросила поговорить с ним нашу мудрую соседку бабу Машу. Она взяла трубку: «Мишенька, дорогой наш, мы всем домом вас обожаем. Но, пожалуйста, отстаньте от Людочки, у нее есть жених — и он так ее любит!» Больше Козаков не звонил.
У меня действительно к тому времени появился кавалер. На свадьбе подруги встретила старого знакомого Сашу — и вдруг почти шапочное знакомство переросло в роман. Положа руку на сердце, это снова вряд ли была любовь. Причина прежняя — опять жила с мамой, а она не хотела понять, что я выросла, давила как и раньше: «К подруге? В девять вечера чтоб была дома, без разговоров!»
Подумалось: Саша не такой деспот и ревнивец, как Роман, почему бы не выйти за него? Мы подали заявление. И вдруг вваливаются Руслан с нашей подругой Милой. Ахметов довольный, явно что-то хочет мне сказать. Гуляем по центру, и наконец он выдает:
— Люд, ты знаешь, как я к тебе отношусь, поэтому давай сегодня вечером поедем ко мне домой. Давно пора перевести наши отношения на другой уровень!
Это он неуклюже пытался дать понять, что я ему по-прежнему небезразлична. Не ждала такого напора, вырвалось:
— На Кожуховскую?! Ужас какой!
Руслан резко развернулся и ушел.
Подруга принялась меня ругать:
— Ты таким тоном сказала! Конечно Руслан решил, что после Германии совсем задрала нос и Кожуховская для тебя — жуткая дыра.
