Подтолкнули и проблемы в личной жизни. Знал, что Козельская мне изменяет: такая у нее была природа и она этого не скрывала. А я мучился, но бросить ее не мог — натуральное наваждение. Наконец Лена пропала недели на три, и мне в голову полезли нехорошие мысли: захотелось ее убить, прямо как Рогожин Настасью Филипповну. В отчаянии отправился бродить по Москве в надежде увидеть Козельскую — вздрагивал, когда в толпе промелькивала чья-нибудь рыжая шевелюра. И наконец встретил — Лена с довольным видом шла на очередное свидание. Подошел к ней с таким лицом, что она мне сразу сказала:
— Не бери грех на душу.
— Не могу без тебя. Уеду на заработки, накоплю много денег, только не бросай! — взмолился я.
У меня действительно был такой план: друг собрал бригаду — они в лесу под Питером занимались строительством бревенчатых домов. Лена согласилась, я уехал. Но потом пообщался с ее подругой по телефону и понял, что измены продолжаются и больше меня в Москве никто не ждет.
Снилась ли она по ночам? Да! Но я дошел до какой-то кризисной точки — будто разделся, а дальше снимать нечего. Мне тридцать три года, страна разваливается, кино не снимают, в театр зритель не идет, семьи не получается...
В лесу отвлекался делами насущными: хочешь чаю — надо воды натаскать, холодно — дров нарубить и печь затопить, голоден — за хлебом надо речку Бурную переплыть и еще пешком пять километров до поселка брести. Зато рыбой, грибами и ягодами мы с ребятами были упакованы. На природе я получал удовольствие: зимой меньшее, летом большее. Птицы поют, рыси скачут, косули дефилируют... Красота! Начал писать стихи, глядя с нашей поляны прямо в космос: «Звездами смотрит на нас небо — тысячи глаз. Не одинок ты».
Оказалось, что и впрямь не одинок — третьей жене мои стихи очень нравились. Познакомились мы у нее дома, в Питере на Малой Морской. Я же бывал в Москве у родных и друзей, и как-то меня общая знакомая попросила передать подарки однокурснице по ЛГИТМиКу. Приехал я к Ане под Рождество, а на Пасху все случилось. Хотелось создать нормальную семью — не тусню какую-то, а чтобы были душевное тепло и домашний уют.
Анна Замотаева воспитывала дочку Лизу от первого брака с актером Лешей Ниловым, они поженились на четвертом курсе ЛГИТМиКа. Когда я появился, девочке было десять лет. И хотя теща подбивала, чтобы она называла меня папой, я был против — чувствовал, что ей это тяжело. Предложил: «Давай так — ты Лиза, я Вася». И всегда старался быть ей другом — ходил на экзамены, когда поступила в Санкт-Петербургскую академию театрального искусства, делал замечания, ругался: «Что за отвратительные педагоги!» Помогал ей с отрывками.
С Лешей мы тоже подружились. Однажды Нилов интервью давал, пришел к нам домой с фотографом и сказал: «Вот это моя семья». А когда мы Лизу выдавали замуж, ко мне подошла Анна и спросила:
