По возвращении из армии меня Миша Ефремов сразу взял к себе в «Современник-2». Мы поступали в Школу-студию МХАТ с ним вместе, но поскольку Миша плохо себя вел, Олег Николаевич на первом курсе сдал его в армию. Миша отслужил в Вышнем Волочке. Недавно, когда я там снимался в фильме «Огни большой деревни», позвонил ему:
— Тебе привет из Вышнего Волочка!
— Помолись там за меня! — сказал Миша и положил трубку.
Ефремов вернулся из Волочка опять на первый курс, а мы уже учились на третьем. Дружили с ним с момента поступления, хотели ставить вместе спектакль по шукшинским рассказам, которыми были увлечены. В «Современнике-2» Миша мог позволить себе что угодно, но уже ударился в политику. В основном в труппе были все ребята с его курса: Сережа Шеховцов, Маша Евстигнеева, Миша Горевой, Невинный-младший... Спектакль «Седьмой подвиг Геракла» Роман Хеидзе ставил вместе с Ефремовым-младшим, но Миша почему-то скромно не указал себя на афише в качестве режиссера. Придумали такое авангардное решение: вся сцена превращалась в авгиевы конюшни и была завалена дерьмом, которое изображал белый утеплитель. Мы делали из него автоматы, дрались, почти каждый раз импровизировали... Миша хотел, чтобы спектакль был актуальным, он следил за политической ситуацией в стране. Всегда советовал мне такого рода книжки:
— Прочитай Пелевина!
— Не хочу.
— Дурак!
Однажды в газете «Московская правда» написали, что смелое выступление Ельцина ошибочно. Миша собрал труппу: «Надо сегодня про это в спектакле сказать». В результате Лена Яралова заявила со сцены: «Геракл, не надо ничего чистить, живем в дерьме, и все устраивает. Вот написали же сегодня в «Московской правде», что Борис Ельцин против партии пошел...» Зрители встали, стали аплодировать, кидать в нас цветы — можно было на этом давать занавес. Тогда мы были мегазвездами, все передачи о нас говорили: «Взгляд», Кира Прошутинская... Олег Павлович Табаков отмечал в своих интервью, что мы прямые конкуренты «Табакерки».
На наш спектакль приходили все крупные деятели кино и театра, как-то появился Невинный-старший. А ролька у меня была небольшая, но я из нее сделал конфетку. Потом спросил у Невинного-младшего:
— Отцу понравилось?
— Нет.
— Что, и из актеров никто?
— Да ты ему понравился! — с досадой кинул Славка.
В этом спектакле меня заметил и Юлиуш Махульский — пригласил в свой фильм «Дежа вю». И Станислав Сергеевич Говорухин позвал на небольшую роль сержанта Буханова в «Брызги шампанского». Я горжусь, что поработал с мэтром, хотя это было непросто! В моей сцене шел поезд, параллельно ехал оператор — снимать в движении было трудно. А я должен был выскочить из теплушки, обнять героя Бурыкина и снова залететь в вагон. Ну и напрыгался я тогда! Говорухин кричал: «Почему ты не делаешь, как в спектакле, на разрыв? Еще дубль!» — а мне казалось, что в кино надо играть поспокойнее. И я не люблю, когда режиссер ругается, это не помогает, а мешает.
