Но вышло так, что очень скоро лично передала подарок. Мне удалось заказать в Москве билеты на концерты музыкантов, которые редко гастролировали в нашем городе, и я решила устроить себе культурную программу — на четыре дня отправиться в столицу.
Приехала одна, поселилась в отеле возле ВДНХ. У меня к тому времени уже был номер домашнего телефона Армена Борисовича — попросила его у Давида Яновича Черкасского, хотела поздравить Джигарханяна с днем рождения. Но в первые два дня в Москве было столько событий, что я даже забыла о том, что у меня есть этот номер. Вспомнила, только когда наткнулась в сумке на статуэтку Сократа, — взяла подарок с собой на всякий случай. Позвонила, Армен Борисович оказался дома, узнал меня и пригласил на репетицию на малую сцену своего театра у станции метро «Спортивная».
Это было весной, в конце марта. Тогда я еще плохо знала город, кажется, даже немножко поплутала, пока нашла нужное здание. Стою у входа с Сократом, и тут появляется Армен Борисович, сразу переходит на «ты», говорит «мое золото», «моя девочка», и все так искренне, от души.
Они репетировали антрепризу, вводили новую исполнительницу на роль — и я увидела другого Джигарханяна, наблюдала, как он переживает за актеров на сцене, с какой самоотдачей работает. Я понимала, что уже давно люблю этого человека и вот сейчас сижу рядом, смотрю на него и возможно, именно сегодня нас ждет какое-то продолжение. Мысли были сумбурные, но очень искренние.
После репетиции Армен Борисович пригласил меня поужинать в грузинский ресторанчик неподалеку от театра. Вдруг он начал рассказывать о съемках накануне, о том, как замерз на Армянском кладбище, мне даже физически передалось состояние страдания, о котором говорил Джигарханян. Возможно, он к тому времени уже что-то понял про меня и специально давил на жалость. Не пытался ни покорить, ни обольстить, но добился очень правильной реакции в отношениях двоих — сопереживания, когда уже было трудно скрыть свои чувства к нему. Этой ночью в отель я не вернулась...
Не могу сказать, что мне было страшно, когда мы поехали в его квартиру на Арбате. Но безусловно, я волновалась и прекрасно понимала, что эта ночь может быть единственной. Спасало то, что не тешила себя иллюзиями. Я признавала, что полюбила женатого человека. Впрочем, не думаю, что если бы Джигарханян был счастлив в браке или жена хотя бы постоянно жила с ним рядом, а не на другом континенте, наши отношения зашли бы так далеко. Возможно, он на какое-то время и увлекся бы мной — и все. Но Армен Борисович оказался очень одиноким человеком и открыто об этом сказал.
