На этом экранная история Анфисы и Кирьяна заканчивалась, но мне она казалась незавершенной, не хватало финальной точки. Тем более что в романе Анатолия Иванова была сцена у колодца, где бабы спрашивали про родившегося ребенка:
— Да как же он тебе, Анфис, заладил мальчонку? Без ног-то...
А та им отвечала:
— А ноги в этом деле не главное, бесстыдницы!
Хоть убейте меня, считала, что без этого эпизода не обойтись. Ну и пристала к режиссерам:
— Миленькие, давайте снимем сцену у колодца!
— Тома, отвяжись!
В последних военных сериях у них шли сплошные казни, расстрелы, взрывы. А я не отступала, ребята прятались: «Ой, опять идет! Господи, куда нам деваться от нее?!» В конце концов Усков и Краснопольский от меня ошалели, сдались: «Найдешь, куда вставить эпизод, снимем!» Промучилась неделю, но нашла. Режиссеры потом меня благодарили: «Какая же ты умница! Это как глоток свежего воздуха среди ужасов войны, распахнутая форточка».
Создатели «Вечного зова» были удостоены Государственной премии, а Тамара Семина в список не попала. Мне передали слова Ускова и Краснопольского: «У нее хороший характер, она не обидится». Но я обиделась, впервые.
Тогда меня не сильно волновали награды и звания, но они оказались нелишними сегодня, когда артисты получают нищенские пенсии, многим просто не на что жить. Да и капиталов мы не накопили — больших заработков у советских актеров не было. Несколько раз я снималась в международных проектах, так там актеры из Румынии и Монголии получали больше нас. Почему? Мы никогда ничего не просили, не предъявляли государству никаких претензий. Теперь думаю: зря! Самые бедные люди — несколько поколений советских киноактеров, которые золотыми буквами вписали свои имена в историю кино. Они оказались на обочине, выброшенными из жизни. Спрашивается, за что мы так любим профессию, которая столь варварски с нами обходится?
«Матерь человеческая» стал первым монофильмом в советском кино. У меня была сложнейшая роль женщины, которая во время войны пыталась выжить на пепелище. Я постоянно в кадре. Выживать приходилось не только моей героине, но и мне. Ходила по снегу босая, в рваном ситцевом платье, пожарные машины бесконечно обливали водой — по сценарию была дождливая осень. Как я выдерживала?! Мерзла страшно, но даже отогреться в ванне не могла, в гостинице не было горячей воды.
