Прозвучало так, будто мы их подсиживаем. Совершенно точно он не был рад нашему появлению. У меня же Андрей Миронов ассоциировался с небожителем. Я смотрела «Женитьбу Фигаро» в Театре сатиры с замиранием сердца. И когда он нас так встретил, стало неприятно. Мы же не сделали ничего плохого, готовы были выслушать с благодарностью любой совет и напутствие.
Калягин единственный отнесся ко мне доброжелательно, безо всякого высокомерия. Любитель высоких женщин, Сан Саныч, поглаживая усы, поглядывал на молоденькую студентку, но не более.
Весь курс ходил на премьеру. Боже, как мне завидовали! И первому успеху в карьере, и тому, что успела удачно, по их мнению, выскочить замуж, в двадцать лет став профессорской женой: заполучила мужа с квартирой и машиной. Вот как это случилось.
Когда я наконец получила место в общежитии, быстро поняла: тамошняя жизнь не для меня. Студенческая актерская богема куролесила, крутила романы, пила и пела песни до утра, не давая спать и готовиться к занятиям. Месяц промучилась и в итоге сняла комнату в Текстильщиках. Ветер с Капотни пригонял стойкий запах нефтепереработки, от которого я задыхалась. Жизнь моя была трудной и беспросветной. Заботливые любящие родители остались в Одессе, из общепита в те времена студентам были доступны два вида кафе: «тошниловка» и «рыгаловка», где подавали жидкие щи и серо-зеленого цвета сосиски с горошком.
И все-таки никто не отменял чеховское «В Москву, в Москву, в Москву!» Еще когда я впервые приехала в столицу следом за любимым и узнала, что из кранов здесь круглый год идет и холодная, и горячая вода, поняла, что жизнь дается один раз и прожить ее надо в Москве. Поэтому и стремилась замуж за москвича, чтобы не оказаться снова запертой в провинциальной глуши, а устроиться в столичный театр, стать знаменитой. «Я должна выйти замуж!» — твердила себе, день за днем вдыхая вредные выхлопы Капотни.
