Развели нас его женатые друзья. В просторной Володиной квартире им было удобно отрываться от благоверных и предаваться загулам с первыми встречными девицами. Приятели приводили женщин для себя и для него. Я ведь именно так появилась у Володи. Когда мы поженились, друзья начали роптать: «Зачем она тебе нужна?» Тот же Леня Эйдлин по праздникам приходил к нам в гости с женой, а по будням с любовницами. Ира очень любила Леню, у них была крепкая семья. В отличие от Володи он к себе в дом девиц не водил, по-умному грешил на стороне.
На четвертом курсе института я снова снималась. Как-то летела со съемочной площадки транзитом через Москву в Одессу. Времени было достаточно, чтобы заехать домой. Володе звонить не стала. Сюрприз... А у него там «полный комплект» — друг и две девицы. Казалось бы, в сорок два года пора уже остепениться, у тебя молодая жена, ребенок. Что еще надо? Зачем грязь тащить в дом?!
Я открыла дверь своим ключом, а она — в моих халате и тапочках. Вещи-то мои зачем ей дал?! Гадко!
Улетела в Одессу, Володя примчался следом, просил прощения. Но я поняла, что жить с ним не буду, не смогу забыть эту мерзость, предательство. Володю я полюбила по-настоящему, искренне привязалась к нему. А иначе зачем мне его бросать? Изменил — ну и ладно. Нет, я очень переживала, чувствовала, будто в спину вонзили нож.
И все-таки из Одессы с ребенком я вернулась в его квартиру. А куда деваться? Мне нужно было закончить институт. Мы жили как соседи. И только доучившись, переехала с дочкой в съемную комнату. Как раз в это время у мамы в Одессе случился инсульт, ее парализовало. Я перевезла маму в Москву и выхаживала, находила врачей, лекарства. У меня получилось, мама поднялась и вернулась к отцу в Одессу. Пять лет помыкавшись с ребенком по съемным комнатам, я приехала к бывшему мужу, жившему в трехкомнатной квартире, где были прописаны и мы с Ксенией, сказала:
