Я руководствуюсь тремя баталовскими правилами. Наверное, он так часто их повторял, что втемяшились навсегда. Первое: «На сцене как на велосипеде — нельзя стоять, надо постоянно крутить педали». Второе: «У актера температура должна быть не тридцать шесть и шесть, а как минимум на градус выше — иначе зритель засыпает». И третье правило: «Все жанры хороши, кроме скучного».
А теперь про стихи. Я пописывал в студенчестве и, как все начинающие, ужасно хотел быть услышанным и оцененным. Стал приставать к одному из наших преподавателей — Борису Викторовичу Ардову, брату Баталова по маме. Он вырос в семье известного писателя-сатирика Виктора Ардова, у него было много друзей-литераторов. И однажды Борис Викторович сказал, что в канун Нового года у них на Ордынке в гостях будет очень хороший поэт, которому он меня представит, и я смогу при случае показать свои стихи.
Я очень волновался. Не ожидал, что будет так много народу. Почти никого не знаю. Все группками. Курят — дым коромыслом. Ардов подводит меня к одной компании, знакомит: «Женя, это мой студент Дима, он пишет стихи. Посмотри, пожалуйста, ты же знаешь, я в этом ничего не понимаю». И исчезает. Рядом с поэтом очень красивая женщина, они смеются, пьют шампанское... Им явно не до меня и не до моих стихов. Но я раскрываю тетрадочку и начинаю читать. Ситуация идиотская. Сам понимаю, но замолчать не могу! И меня терпеливо слушают. Я прочел не все стихи. Несколько. Жду. Поэт думает, а потом говорит:
— Знаете, молодой человек, то, что я услышал, напоминает мне строчки моего друга.
Спрашиваю:
— А кто ваш друг?
— Иосиф Бродский. Не читали?
— Нет, не читал.
Не то что не читал, даже не слышал! Но признаться в этом не хватило духу. Человеком, который меня терпеливо слушал, был Евгений Рейн. Благодаря этой встрече я стал искать стихи Бродского. Нашел самиздатские, на папиросной бумаге. И открыл для себя великого поэта. А стихи писать перестал, потому что понял, что если быть поэтом, то Бродским. Кстати, я тогда перенервничал, махнул шампанского больше нужного. И меня Борис Викторович в таком состоянии не отпустил. Уложили в комнате, где много лет прожила Анна Андреевна Ахматова. На тот самый диван. Так что я через диван знаком еще с одним великим поэтом.
