Друзья просили одолжить денег — он тут же лез в карман за кошельком. Мама была его третьей женой и значительно моложе. Отцу за сорок, ей немногим больше двадцати, он ее обожал и буквально носил на руках. Привозил нам с сестрой жвачки, помните, были такие — «Love is...»? Где добывал в начале девяностых, когда в магазинах шаром покати? Все делал для семьи, безумно нас любил. Но выпивал. А у него с детства было слабое здоровье, больная печень. И вот доигрался, его унесла страшная болезнь. На похоронах было нереально много народа. Я поцеловала папу, лежащего в гробу, но показалось, что это совсем не он.
Наутро после похорон в дом пришли бандиты. Сказали маме: «Ваш муж взял много денег в долг, возвращайте вы». Потом новая беда — повестка в суд. Бабушка, мать отца, начала борьбу за наследство, претендовала на его машину и нашу квартиру. Не отсудила, но нервы маме потрепала. Мама распродала часть вещей и устроилась работать поваром, еще несколько лет выплачивала долги. Ну а бабушка спустя года четыре заболела раком, позвонила и умоляла маму приехать вместе с нами. Мы поехали. Стояли перед кроватью, бабушка уже не вставала. Она плакала, просила прощения, подарила нам с сестрой сандалики. Что-то хорошее и проникновенное говорила, мы с Сантой тоже заревели...»
Паша внимательно слушал. Сказал, что тоже рано остался без отца — ему было четырнадцать, когда тот умер: «В пятнадцать я уже подрабатывал — курьером, грузчиком. В шестнадцать устроился диджеем в клуб. Пробивался сам, без блата и связей». Тут у нас судьбы оказались похожи — и меня жизнь заставила рано повзрослеть.
В школе я мечтала стать актрисой, занималась в театральной студии в Риге. А в шестнадцать лет предложили работать моделью — и сразу контракт в Италии. Я подумала, что актерская профессия непредсказуема, хорошей роли и успеха можно ждать годы. А тут возможность заработать. И поехала. Мама, спасибо ей большое, отпустила меня в Милан.
Почему-то в России некоторые считают, что в модельном мире чуть ли не царит проституция. Почему сложился такой стереотип? В Лондоне, Милане, Сеуле к модельному бизнесу относятся совсем иначе — там это обычная работа. Как любая другая. Причем не такой уж легкий хлеб. Ты ходишь на кастинги с буком (фотоальбом, и достаточно тяжелый, в кожаном переплете формата А4), в туфлях на каблуке. Семь кастингов в день, ты должна успеть на все и быть при параде. При этом совсем не факт, что получишь работу. В каждом агентстве гигантская очередь из ста — ста пятидесяти девушек. Стоишь и понимаешь, что еще пятнадцать минут и на следующий кастинг уже не успеешь. А там — опять сначала. Жизнь проходила в этих очередях.
