Сергей Филин и его жена о том, что творится за кулисами Большого театра

«Мои планы расписаны до 2016 года. Несмотря на то, что произошло, хочу, чтобы все это состоялось».
Анна Ванденко
|
06 Мая 2013

И я подарил ей машину. Очень большую и ослепительно белую, с прозрачной крышей. По моей просьбе в автосалоне ее празднично украсили, обвязав шариками. Мы приехали с Машей вместе. «Вот, — говорю, — тебе большое и белое. Как ты хотела...»

Для меня важно, когда женщина не жалуется, не кряхтит, не охает, что трудно и сложно. Я вижу, что Маше непросто — на ней быт, дети, работа, но никакого недовольства не ощущаю. Вечером дома меня всегда ждет вкусный ужин, а утром — чудесный завтрак. Я могу не успеть поесть, но это уже другой вопрос. Главное, что все делается тихо, молча, без тяжелых вздохов и ворчливых комментариев.

Конечно, Маше стало сложнее в театре, когда меня назначили худруком. Муж-руководитель — это даже не народный артист и премьер балета, это гораздо хуже.

На разных чашах весов постоянно оказываются семья и работа. Случалось, она придет ко мне в кабинет, а я ее даже не замечаю, весь в заботах о театре. Маша посидит-посидит тихонько в уголке, пока я с другими разговариваю, и уйдет.

Кроме того, окружение — друзья жены, подруги — проявляет себя по-разному. Любое ее движение вызывает разнообразные комментарии и рассуждения. Станцует она новую маленькую партию, реакция следует незамедлительно. Спасает лишь то, что Маша хорошо танцует. Но ожидать, что она из солисток устремится куда-то вверх, глупо. Я приводил Маше примеры, когда жены после назначения мужа на должность покидали театр. Наверное, есть и другие случаи, когда жены из солисток превращались в прекрасных лебедей. Но это очень некрасивая история.

Если бы Маша могла быть Одеттой — Одиллией, она бы стала ею до того, как я превратился в худрука. Она занимает достойное, а главное — свое место в труппе. Если бы жена требовала от меня каких-то невероятных ролей, это уже была бы не моя Маша.

Требовали другие, и нечеловеческая их злоба вылилась в то, что произошло со мной семнадцатого января...

Когда возникший из темноты отморозок плеснул мне в лицо кислоту, я почувствовал дикую, невыносимую боль. Чисто инстинктивно набрал снега и приложил к лицу. Стало легче. Я снова и снова тер снегом лицо, врачи говорят, что этим спас глаза. Сейчас иногда с ужасом думаю: а что если бы снега не было? Что бы я делал? Терся от боли об асфальт?

Когда смотришь триллеры или ужастики, так и подмывает возмутиться нерасторопностью героев: «Что ж ты не ушел? Почему не среагировал быстрее? Присел бы или привстал!» Другое дело, когда это происходит с тобой. Страшно и невероятно, но от тебя ничего уже не зависит. После ожога кислотой я перестал видеть, не понимал, куда иду, не мог воспользоваться ни одним предметом, к которым привык. Казалось бы, в руке зажат айфон. Вот он, верный и надежный, выручавший меня столько раз, но сейчас-то я ничего не вижу, а кнопок на аппарате нет. Чем он поможет? Я кричал «Помогите!», но никто ко мне не подошел. Метания по двору для меня слились в вечность. Я все время падал и обо что-то ударялся. Потом уже понял, что это были припаркованные машины. Один раз, падая на спину, чтобы не разбить затылок, выставил руки и выронил телефон. Белый на белом снегу, он пропал навсегда, хотя тогда я и черный вряд ли бы разглядел.

Минут через пятнадцать я совершенно обессилел от боли. Мне казалось, что кожи на лице уже нет. Когда добрался до охранника в будке, он принялся оттирать меня снегом, а я все время спрашивал Володю:

— У меня череп уже видно?

— Какой еще череп?! Глаза спасай!

Я читал когда-то про девочку, которую облили кислотой после конкурса красоты, видел ее фотографии. И понимал, что то же самое происходит сейчас со мной. Я дико замерз от ушатов снега, которыми меня закидывал охранник, благодаря им у меня сохранились ресницы и веки, но за правым ухом на шее образовались самые сильные и глубокие раны — все, что я смывал, стекало за воротник.

Маша поможет всем, чем может. А я люблю ее. Любил даже когда совсем не видел. А теперь, с одним прозревшим глазом, уж тем более!
Маша поможет всем, чем может. А я люблю ее. Любил даже когда совсем не видел. А теперь, с одним прозревшим глазом, уж тем более!
Фото: Алена Синенко

Я попросил охранника: «Позвони Маше, пусть придет». Когда она прибежала и взяла меня за руку, я словно обрел почву под ногами. Маша, конечно, плакала. Я все время спрашивал, как выгляжу, а она отвечала, что все хорошо.

Меня привезли в больницу, и я с порога сказал врачам: «Не останусь здесь, если не разрешите Маше быть рядом». А когда отправляли в Германию, заявил: «Если ты не полетишь, тоже останусь и буду лечиться в России».

С тех пор она все время со мной, и я не представляю себя без нее. А что еще мужчине нужно? Чтобы любимая женщина была рядом. Мне спокойно с Машей, знаю, она поможет всем, чем может. А я люблю ее. Любил даже когда совсем не видел. А теперь, с одним прозревшим глазом, уж тем более!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Подпишись на наш канал в Telegram
Как коронавирус изменил мир и медицину
Пандемия коронавируса, начавшаяся в конце 2019 года, изменила мир, и не только медицинский: многие компании отправили своих сотрудников на удаленку, стремительно стали развиваться различные онлайн-сервисы, люди начали более трепетно относиться к своему личному пространству, повысился уровень личной и общей гигиены и т. д.

Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог