А Нонна, чтобы заработать, постоянно ездила на гастроли от бюро пропаганды, возила с собой тяжеленные бобины пленки с фрагментами из фильмов — «колеса», как она их называла. Кормила и поила всю семью. И вот стоило ей уехать, как Боря вставал с дивана, собирал пивные бутылки, которые до этого копил, и бежал сдавать, а потом куда-то исчезал на пару дней. Я думала поначалу: не буду вмешиваться, а потом не выдержала и Нонне об этом рассказала. И она опять задумалась. И потихонечку стала его отдалять от себя, а потом резко сказала: «Все, уходи!»
К сожалению, женское счастье Нонна так и не нашла. Все ей попадались какие-то не те мужчины. Слава Тихонов, хоть по характеру был и слабоват для нее, во всяком случае был хорошим семьянином, все нес в дом. Но Нонна по молодости лет этого не ценила, лишь потом пожалела о Славе, когда попробовала построить жизнь с другими. Правда, сестра писала в своих воспоминаниях, что Тихонов ее по-настоящему никогда и не любил. Не знаю, мне так не кажется...
Расскажу про один ее несостоявшийся роман, о котором никто не знает. Были мы с ней в киноэкспедиции картины «Возврата нет», а там играл Владислав Дворжецкий. Жили в провинциальном летнем пансионате, который находился на берегу реки Северский Донец. Помню проявления огромной народной любви к Нонне на тех съемках. Вот подъезжает к нашему домику трактор с прицепом. Я как всегда во дворе что-то готовлю (печь стояла прямо на улице). Меня спрашивают:
— Здесь Мордюкова живет?
— Да, в этом доме.
— Ну, тогда разгружаем.
И начинают из прицепа выгружать арбузы, целую гору! Нонна с Владиславом возвращаются со съемок, а тут их уже арбузы ждут.
В другой раз мужики тащат лодку из реки и кричат:
— А Мордюкова тут близко живет?
Я говорю:
— Да, вот здесь!
И они мешок раков вываливают передо мной.
Я в ужасе! Хорошо, как раз у Дворжецкого был перерыв, и мы с ним давай этих раков собирать, они ж расползаются. Он их так ловко хватал и кидал сразу в кастрюлю.
И вот между Нонной и Владиславом возникла некая симпатия, взаимное притяжение. В этом же фильме снималась Татьяна Самойлова, и, как оказалось, она тоже была тайно влюблена в Дворжецкого. Однажды Нонна с Владиславом сидели в домике: сестра что-то рассказывала, а он все больше молчал. Но если уж что-нибудь говорил, то очень остроумно. И вдруг снаружи кто-то открывает окно, и в комнату, как кошка, впрыгивает Татьяна Самойлова. Усаживается между Нонной и Владиславом. А перед диваном стоял столик, на нем какие-то закусочки, остатки обеда (я в этой экспедиции постоянно на всю группу готовила кубанский борщ в огромной кастрюле). И вот Самойлова упирается двумя ногами в край стола и опрокидывает его, все летит на пол. Так она демонстрировала свою ревность.
