И тут Нонна — ей только 17 лет было, но вот что значит актриса от Бога! — быстренько надевает пальтишко, выходит на улицу и, как будто не замечая, что полицаи вокруг, начинает перекидывать сено вилами, еще и песенку напевает. В это время полицаи верхом на конях окружают ее. Спрашивают:
— Дочка, кто в доме?
А она с наивным и беспечным видом разворачивается к ним и говорит:
— Мама и дети, заходите, дядя, — при этом достает из кармана семечки и грызет.
А мама нас маленьких в окошечко выставила, как будто мы любопытствуем, что там происходит. При этом только и думаем, что за нами партизан лежит. Тем временем полицаи спрашивают у Нонны:
— Чьи это следы на снегу? Кто к вам в дом приходил?
Она абсолютно спокойно отвечает:
— А это мы с братом хворост собирали, печку топить.
И так это она все убедительно сыграла, что ей поверили и в дом не зашли. Каково ей было в этот момент — даже представить невозможно...
Когда немцев из Ейска вышибли, наша семья вернулась в город. Там все было практически полностью разрушено. Нам отдали чудом сохранившийся купеческий дом на улице Энгельса. С ним связана такая история: когда мы выехали из этого дома, там поселился директор ресторана и начал делать ремонт. При этом в стене нашелся сундучок с кладом. Бывший владелец дома, купец, был репрессирован и погиб в ссылке, а богатства свои успел замуровать. Когда власти узнали про клад, бросились искать, не спрятано ли еще что-нибудь в доме.
По кирпичику разобрали, разрушили до основания, но в итоге нашли еще два клада. Представляете, мы сидели на бриллиантах и золоте, а питались при этом одной кукурузной кашей. Первые послевоенные годы были очень голодными. Мы едва сводили концы с концами, так еще и посылали Нонне во ВГИК посылки с кукурузной крупой. Все студенты очень ждали этих посылок, так как тоже голодали. Дошло до того, что Нонна с соседками по общежитию старались больше лежать, чтобы сэкономить энергию, и съели весь клей на основе крахмала, который им выдали для заклейки на зиму окон.
Сразу после войны Нонна поехала поступать во ВГИК. Это ей Сергей Бондарчук посоветовал, он когда-то с сестрой учился в одной школе. И вот приехал из института на каникулы, встретил Нонну и говорит: «Поезжай в Москву поступать, только маме не говори». Она и не сказала, мама думала, она в Ростов едет, в педагогический институт. А они с Сергеем после Ростова втихаря сели в товарный вагон и четыре дня тряслись до Москвы. Нонна приехала поступать в одном платье-«татьянке» с коротенькими рукавчиками, а август в Москве в тот год выдался очень холодным. Первую ночь в столице сестра ночевала на вокзале.
