Встретили его в училище неласково. «У нас на место конкурс 600 человек, — сказала утомленная девица в секретариате. — Будете пробовать?» Да уж, во ВГИК было и то меньше! Но Юра рискнул. Ему помогла случайность в лице знаменитой актрисы Цецилии Львовны Мансуровой. Она буквально отстояла молодого человека, который никому не понравился: «Такие глаза! Ну разве можно его не взять?» И Юру приняли.
Поступившая в 1948 году в училище при Театре Вахтангова молодежь — это пестрая смесь из плохо и крайне плохо одетых студентов. Чаще всего ходили в фуфайках, в отцовском старом пальто, в валенках. При этом у них был специальный предмет, где учили, как носить бабочку, смокинг... Юра все осваивал легко, будто всю жизнь это делал. Кстати, в институт он ходил в стильной офицерской шинели из серо-голубой ткани, которую раздобыл у родственников. Он выделялся из толпы: был элегантен и загадочен. Влюблялись в него повально. При этом ловеласом Яковлев не был.
Как-то раз они с товарищем проникли без билета в Концертный зал Чайковского на концерт венгерской музыки. Прохаживаясь в антракте, Юрий увидел красивую брюнетку. По его собственным словам, его словно ударило током. «В голове стучала только одна мысль: «Я пропал!» Кем бы ни оказалась эта девушка, с кем бы она ни была, меня ничто не остановит. Либо я буду очень счастлив с ней, либо несчастен на всю жизнь...» А молодой человек у девушки был! Во всяком случае, после концерта, когда Юра снова наблюдал за прекрасной незнакомкой в гардеробе, ей подали пальто. «Я подошел к ним, выхватил у ее кавалера пальто: «Позвольте!» И подал. «Позвольте... проводить!» И она пошла не с ним, а со мной. Мы блуждали по городу до утра...» Девушку звали Кира. Большое взаимное чувство принесло в жизнь Юрия большие перемены. Впервые он решился разъехаться с мамой и переехал к родителям Киры, в Зачатьевский переулок. Там и сыграли свадьбу. Для тех времен было нормально, что молодые обустраивают жизнь «за шкафом». Шкаф передвигался на середину комнаты, там ставилась кровать — вот и место для новой семьи. К таким бытовым неудобствам Юра был готов, а вот к требовательной теще — нет. «Она, как акын, который что видит, то и поет, комментировала все наши действия, — вспоминал актер. — Да и по ночам прислушивалась, иногда восклицая: «Господи, что он там делает с нашей дочерью?!» Уж насколько у Юрия был мягкий характер, и то часто случались стычки. А тут еще болезнь Киры... Но, возможно, именно болезнь супруги придала ему терпения. Теперь после репетиций Юрий спешил к любимой или шел хлопотать, чтобы отправить ее в санаторий. А утром буквально летел по арбатским переулкам в театр по пути булгаковской Маргариты.
