Вообще-то они до последнего не хотели уезжать в эвакуацию, верили, что «все обойдется». Но в середине октября решились. «Страшные дни, когда кругом повальное бегство, паника, слухи, что немцы уже на окраинах Москвы, что перерезаны все дороги...» — вспоминал Яковлев. Несколько раз Юрий со своими одноклассниками приходил в военкомат:
— Мне 13 лет, возьмите меня на фронт!
— Не дорос, парень, годок-другой подожди!
— Не хочу я ждать, пока будешь ждать, война уже кончится!
Многие так думали тогда. Что она кончится быстро... Вот и Юра с мамой взяли только самые необходимые вещи. И, как многие интеллигентные, не привыкшие к сложностям быта люди, проявили наивность. «Я взял только самое ценное — коллекции марок и оловянных солдатиков, — вспоминал Яковлев. — Это были очень дорогие солдатики. И редчайшие марки, которые мне привозили из разных концов страны. Потом этих солдатиков я сам продавал, стоя на рынке. По 15 рублей за штуку. Спустил и все марки, а мама продавала вещи...»
Оказались Яковлевы в Уфе. Там располагалось множество госпиталей, в один из которых и пошла работать Ольга Михайловна. Сын тоже устроился туда за продовольственную карточку. Стирал и скатывал бинты — они были в дефиците. Дикое количество раненых требовало бесперебойной поставки бинтов, так что часто прачечная работала и по ночам. Ну а потом Юра устроился почтальоном. В ту пору у него не было даже обуви, все лето он разносил почту, бегая по городу босиком! Но Юрина работа не помогла им с матерью выбиться из нищеты, денег не хватало на полноценную еду. И когда они вернулись в Москву, Юре поставили вторую степень дистрофии. Из-за этого мальчику пришлось уйти из школы. «Для многих детей нашего поколения вся учеба в те годы закончилась, — говорил Яковлев. — Вы не представляете это ужасное состояние, когда у тебя просто сил нет, нет мозгов...» Таких детей ждали заводы, а формально доучивались они в специально созданных школах рабочей молодежи, где можно было сидеть годами. Яковлев тоже ее окончил — лет в двадцать, когда появилось время. Он ведь снова пошел работать — рассыльным в «Бюробин», так называемое бюро обслуживания иностранцев. А оттуда — в посольство США, где требовался шустрый мальчик в помощь автомеханикам.
