— Чтобы в кино выражать грусть, надо работать с теми, кто чувствует как вы. Да еще суметь вытащить из них эти чувства.
— Вероятно, я оказываю на людей влияние. Как это называется — харизма? Не хвастаюсь, но действительно могу обаять и покорить. Мне актеры доверяли. Хотя Олег Табаков на съемках «Каштанки» — он играл клоуна — несколько раз отводил в сторону:
— Рома, можешь не делать мне при всех замечания?
— Да-да.
Он умный, обаятельный, дружелюбный. Привозил мне из-за границы подарки — пиджак, еще какую-то одежду. Великий обжора. Мы покупали для съемок курицу, варили, Олег Павлович должен был съесть в кадре пару кусочков. Но он уминал ее целиком еще на репетиции, приходилось варить другую. Обожал жизнь. Любимец богов.
Людмилу Гурченко, которая сыграла в «Полетах...» коллегу Макарова, сначала не хотел снимать: мне казалось — будет переигрывать. Мережко возразил: «Да ты что?! Поговори с ней». Она вошла в мой гостиничный номер, я сидел на одной кровати, Гурченко села на другую, напротив. Стал выяснять, как она видит роль. И началась та самая игра — с ужимками, опереточными приемчиками, но неудобно же было отказать, раз приехала.
— Люся, — говорю, — это здорово — то, что вы сейчас показываете. Потрясающе! Даже не знал, что эту роль можно так сыграть. Но если бы я снимал фильм во Франции, пригласил бы Анук Эме.
Эме, как известно, актриса сдержанная, играет не столько внешне, сколько внутренне.
— Поняла, — ответила Люся, — буду сидеть в кадре и молчать.
Умной была, толковой, в любой компании — центр внимания, только не любила, когда рядом оказывались другие женщины: ей становилось неинтересно.
С Мариной Нееловой подружился, когда снимал в «Современнике» телеверсии двух спектаклей. Помню, будучи в Париже, узнал, что она там. Звоню: «Вылезай завтра, пообедаем». Пошли сначала прогуляться — хотел показать ей город, а потом отвести в отличный ресторанчик. Гуляем, время к обеду, а я не могу отыскать этот ресторан. Позвонил сыну, который хорошо знает Париж: «Папа, это в ста шагах от твоей гостиницы». Но когда добрались, Марина посмотрела на часы: «Рома, мне пора. Ты нарочно не мог найти ресторан, чтобы меня не кормить». Она с юмором, веселая. Мне все в ней нравится, кроме одного. Когда вижу ее, говорю: «Убери ты челку со лба. У тебя гениальный лоб!» Она без челки другая.
