Иногда в кино приглашали. У меня немного картин, но есть необычные роли. Например играл Дмитрия Ульянова в «Расколе» Сергея Колосова. На фотопробах было интересно увидеть себя приклеенным к бороде. Сделали фото, спрашиваю:
— Когда кинопробы?
Помощник режиссера отвечает:
— Жива дочка Дмитрия Ульянова. Ей твою фотографию покажут, если одобрит, будешь играть.
Оказался похож.
В «Звезде империи», картине про Матильду Кшесинскую, пригласили попробоваться на роль князя Волконского — директора Мариинского театра, где служила балерина. Приезжаю. Гримеры ахают:
— Как же вы похожи на Волконского!
Рассмеялся:
— А вы что, с ним лично знакомы?
Разумеется нет, но говорят, есть фотография. Показали. Долго смотрел, но сходства с собой, честно говоря, не обнаружил. Однако был утвержден.
Василий Мищенко, а он не только актер прекрасный, но и режиссер замечательный, приступая к съемкам «Атамана», предложил роль плохого милиционера. Я так обрадовался — интересно же сыграть негодяя. Попросил Василия: «Можно сам себе дурацкую причесочку придумаю, усики мерзкие?» Он разрешил.
Еду на съемки. Со мной в купе — Игорь Ливанов, с которым мы не были знакомы. Точнее я-то его знал — когда учился в Ростове, он служил в Театре драмы и я видел его на сцене. Стали вспоминать общих ростовских знакомых. В какой-то момент спрашиваю, кого Игорь играет в картине, на съемки которой едем. Он называет фамилию персонажа. «Так это вас, — говорю, — завтра на съемках буду убивать!» Парадоксы кинопроизводства: сидят люди, чай пьют, а назавтра один другого в кадре «убьет»...
В сериале про Эдуарда Стрельцова, как уже говорил в начале разговора, сыграл Брежнева. Не того, которого когда-то ненавидел, а генсека середины шестидесятых, первых лет правления. Его таким редко в кино показывают — здорового и деятельного, обычно представляют старым и причмокивающим. Есть фотография: он на катере в очках смотрит в морскую даль. Выглядит как Марчелло Мастроянни! Именно такого захотелось сыграть, в которого влюблялись женщины. Обаятельного, деятельного, Стрельцову помог — разрешил снова выходить на поле.
— С коллегами по «Цыгану» видитесь — с теми, кто жив?
— С Матлюбой Алимовой, она играла Настю, виделся прошлой осенью. Приезжала в Москву из Узбекистана, увы, ввиду дальности расстояния встречи наши редкие. С Олей Жулиной, сыгравшей мою сестру Нюру, раз в месяц перезваниваемся, делимся новостями. С Мишей Долгининым — он Мишку Солдатова играл — встречаемся, когда я бываю в Питере либо он в Москве. Каждый раз возникает неуловимое ощущение, будто только что вышли из кадра и все у нас еще впереди.
К сожалению, уже нет ни Клары Степановны, ни Михая. С Волонтиром виделись в восьмидесятые, он наведывался в столицу по делам, а когда СССР распался, бывать перестал. Помню, приехал на юбилей Клары Степановны. Отмечали в Доме кино. Мы с ним вышли на сцену, пели «Нас не нужно жалеть...». Зал все равно жалел, буквально заходясь в рыданиях. Это была последняя встреча с Волонтиром.
— Вы рассказали о первой жене Ольге. Была ведь и вторая — Елена Аввакумова.
— Да, мы прожили вместе десять лет. Познакомились на «Амурской осени» в Благовещенске. Я был приглашенным артистом, Алена — вице-президентом кинофестиваля. В 2016-м, к сожалению, ее не стало, сгорела от рака. Детей у нас не было.
Жена ушла незадолго до моего пятидесятипятилетия. Несложно представить, в каком состоянии я находился. Подошел мой друг и директор театра «АпАРТе», в котором работаю, заслуженный артист Иван Сигорских: «Понятно, что юбилей отмечать не будешь. Давай выйдешь с гитарой, микрофон поставим, что хочешь, то споешь и расскажешь».
