— Покровскую все ученики вспоминают с огромной нежностью, говорят, она была им как мама.
— Однажды я ей так и сказал. Покровская посмотрела укоризненно: «Ты что, дурак? Мама у тебя одна». А та немного ревновала меня к Алле Борисовне.
Когда был студентом, мы с мамой жили вдвоем. Я часто бывал у Покровской, за разговорами об искусстве иногда засиживался до двух-трех ночи и оставался у нее ночевать — транспорт уже не ходил, а денег на такси не было. Звонил домой: «Мама, не волнуйся. Я у Аллы Борисовны. Сегодня не приду». Это вызывало непонимание.
— Она что-то подозревала?
— Это вряд ли. Они с Покровской почти ровесницы. Видимо, просто ревновала. Я ведь еще по глупости все время рассказывал ей, о чем мы беседовали, и восхищался: «Вот это педагог! Вот это женщина!» Мама мои восторги воспринимала крайне сдержанно.
— Как же вы подружились с Аллой Борисовной?
— Это произошло далеко не сразу. Дело в том, что студенты Школы-студии МХАТ подслушивали все заседания кафедры актерского мастерства. Нам было безумно интересно, как оценивают нас педагоги. Покровская активно всех обсуждала, а про меня обычно говорила: «Ну, с Писаревым все ясно. Тут обсуждать нечего. Милый мальчик». Слышать подобное было невыносимо... Что еще за милый мальчик?! Лучше бы говорила, что Писарев ужасен! Я хотел добиться другого отношения.
В конце второго курса сыграл в отрывке из «Собачьего сердца». Покровская в мой адрес обронила всего одну фразу: «Это было неплохо». Но я был на седьмом небе от счастья. Дождался, когда выйдет в коридор, побежал следом: «Алла Борисовна, хотелось бы еще что-нибудь услышать о своей работе!» Она окинула холодным взглядом: мол, что, хвали?те меня поподробнее?
Так продолжалось довольно долго. Я ее обожествлял, а она говорила: «Не понимаю природу обаяния Писарева. Какой-то эстрадный психологизм». Но однажды Алла Борисовна взяла меня в свой дипломный спектакль «Дом с мезонином», и я сыграл у нее такого нелепого помещика, восторженного и бессмысленного. Чтобы проникнуться чеховской атмосферой, мы небольшой группой съездили в Мелихово на машине Покровской. В этой поездке впервые «крякнули» все вместе. Прямо на капоте. Алла Борисовна пить не могла, поскольку за рулем, но привезла закуску: какие-то огурчики, бутербродики. Когда подъезжали к Москве, я набрался смелости и сказал:
