Блок страстно увлекся: «Вот явилась. Заслонила всех нарядных, всех подруг...» Тесному общению актрисы и поэта способствовали и репетиции спектакля «Балаганчик», в котором Наталия играла роль Влюбленной. Блок сидел в зале и не сводил с нее глаз: «Я был смущенный и веселый. / Меня дразнил твой темный шелк». Каждый вечер он пропадал в гримерной, которую актриса делила с Валентиной Веригиной и Екатериной Мунт. Наталия Николаевна какое-то время не догадывалась, ради кого эти частые посещения, но однажды узнала правду. «Я только что увидел это в ваших глазах, только сейчас осознал, что это именно они и ничто другое заставляют меня приходить в театр», — признался поэт.
Тридцатого декабря давали первое представление «Балаганчика» — пьесы «далекой от надоевшей действительности». После закрытия занавеса несколько секунд стояла мертвая тишина — растерянная публика в зале пребывала в оцепенении. И вдруг началось — гром аплодисментов сливался с топотом, свистом и криками «Безобразие!». Солидные люди спорили, бранились, готовые чуть ли не вцепиться друг в друга. Мейерхольд, только что в роли Пьеро кричавший ошеломленным зрителям: «Помогите! Истекаю я клюквенным соком!», заметил, как в проходе партера некая почтенная старушка с седыми буклями яростно свистела в ключ. Эта пламенная театралка так понравилась Всеволоду Эмильевичу, что он послал ей приветствие цветком, который держал в руке.
Наутро о постановке заговорил весь Петербург. А тем же днем на квартире актрисы Веры Ивановой отпраздновали премьеру в дружеском кругу, устроив «Вечер бумажных дам». Неистощимый на выдумки режиссер Борис Пронин придумал устроить бал, барышни должны были явиться на него в маскарадных костюмах из гофрированной бумаги поверх вечерних платьев, а кавалеры — в черных полумасках. Разослали приглашения: «Бумажные дамы на аэростате выдумки прилетели с луны. Не угодно ли Вам посетить их?» Веселились до утра. «Танцевали, кружились, садились на пол, пили красневшее в длинных стаканах вино, — вспоминала Веригина, — Блок казался нереальным, от загоревшегося чувства поэт стал трепетным и серьезным».
В тот вечер влюбленность Александра Александровича открылась всем, включая жену. Из гостей поэт уехал с Волоховой, Любовь Дмитриевна — с приятелем мужа литератором Георгием Чулковым, давно к ней неравнодушным.
На Новый год Волохова получила от поэта длинную коробку с великолепными красными розами, в которые был вложен листочек со стихами:
Я в дольний мир вошла, как в ложу.
Театр взволнованный погас.
И я одна лишь мрак тревожу
Живым огнем крылатых глаз...
