Через полтора месяца Добровольческая армия ушла в задонские степи — в свой Первый Кубанский поход, который назвали Ледяным. Антон Иванович возглавил одну из дивизий, а после трагической гибели генерала Корнилова — его убила граната, влетевшая в комнату, — принял на себя командование.
Ксения осталась в Новочеркасске. Под девичьей фамилией Чиж она поселилась у некой госпожи Яблоковой на улице Дмитриевской. Однако когда туда явились на постой офицеры из отряда полковника Дроздовского и им не хватило места, они предложили хозяйке отказать жиличке от комнаты.
— Никто не может лишить нас заслуженного сна! Мы шли без отдыха целую неделю и сражались, чтобы присоединиться к Деникину, — заявил один из них.
— И теперь выгоняете на улицу его жену?! — возмутилась Ася.
— Ну, барышня, — засмеялся поручик, — если вы жена генерала Деникина, то я — персидский шах!
Асе ничего не оставалось, как прибегнуть к свидетельству венчавшего их священника. Посрамленные офицеры долго извинялись перед юной генеральшей...
Добровольческая армия возвращалась на Дон, ведя непрерывные бои. Деникин писал жене: «Моя душа полна Тобой. Я сейчас не могу и не хочу связно описывать события. Жив. Здоров. Бодр. Сознаю крайнюю сложность обстановки, но вижу просветы. Борьба — до конца. Все мои мысли, желания, мечты — к Тебе, любимая, к Тебе, моя желанная».
Не слишком удачный Первый Кубанский поход закончился на юге Донской области, около станицы Мечетинская. Деникину удалось главное — сохранить армию и ее боеспособность. Но выносить разлуку с Асей он дольше не мог и в конце мая 1918 года вызвал ее к себе: «Моя ненаглядная женушка! Просил тебя приехать, но теперь боюсь, что дорога будет и слишком трудна, и несколько опасна... Стратегическое положение вполне благоприятное. Политическая обстановка небывало запутанна... но сейчас не хочется говорить ни о чем «постороннем». Такая бездна ласки в сердце моем. Жду тебя с огромным нетерпением».
Получив весточку, Ася тотчас же отправилась в путь и пробыла в Мечетинской три недели.
Последовал второй поход на Кубань. «Нас было мало, — вспоминал Деникин, — восемь-девять тысяч против восьмидесяти — ста тысяч большевиков. Но за нами военное искусство... В армии был порыв, сознание правоты своего дела, уверенность в своей силе и надежда на будущее». На этот раз от большевиков очистили всю Кубань, Задонье, Ставрополье и Северный Кавказ.
