Жили мы с женой в крохотном номере с душем в коридоре. Ходили на полупустой чистый пляж с лавочками на берегу, где пили вино и засыпали обнявшись. Сейчас в пятизвездочном отеле находят к чему прицепиться в номере, а чувственных ощущений мало. И я снова скажу эту фразу: мы были очень счастливы. Несмотря на Акробата и трудности, которые сопровождали творческий процесс с самого начала.
— Почему же закрыли картину?
Юрий: Пришел циркуляр: «Снять с Киры Муратовой полномочия режиссера-постановщика, производство картины «Княжна Мери» остановить». Мотивом указали искажение русской классики. От Одесской киностудии ее отлучили лет на двенадцать. И Муратова работала на студии младшим редактором какого-то совершенно придуманного музея, при этом сохраняя достоинство человека и большого художника. Знаю, ей предлагали вакансию садовника еще.
Только через восемь лет Кира стала снимать картину «Познавая белый свет» на «Ленфильме». Помню, встретились: у меня шла черная полоса, все казалось не тем — роли, перспективы, жизнь вообще. Пили у нее чай, и я минут сорок жаловался на несправедливость «Мосфильма». И вдруг Кира, молчавшая до этого момента, говорит:
— Ну надо же... Никогда не думала, что у тебя такая пионерская философия.
Услышать подобную фразу от друга очень непросто.
— Что ты такое говоришь, Кира?! — возмутился я.
— А с чего ты взял, что эта судьба не твоя?
И я подумал: «Кому ты, Шлыков, сейчас плакался? Человеку, который восемь лет не имел возможности заниматься любимым делом, был отлучен от профессии?! Вот дурак!» А потом и вовсе подумал, что, может, все правильно? Так, как должно быть именно у меня. И разве того, что есть, мало? У тебя та работа, которую хотел. Прекрасный дом. Когда именно тебе повезло встретить женщину, которая и мать твоих детей, и соратница, и любовница, — это ли не удача?!
— Дети — всегда большой вопрос в актерской карьере, неужели у вас было не так?
Юрий: Планировать детей, кажется, только в последнее время стало модным. В наше все было значительно проще. У меня вышло так: жена сказала, что беременна, — это счастье чрезвычайное, плюс сентябрь и дивная погода. И вот Наташа в положении, а я как раз решаю что-то поменять в своей актерской карьере, то есть уйти из Театра на Таганке. «Таганку» середины семидесятых надо представлять: это самый пик — Высоцкий, Филатов, Пороховщиков, Алла Демидова и, конечно, Любимов и Эфрос... И именно в этом театре работаю я.
