Печорин и другие действующие лица прекрасно ездили верхом, поэтому на Донецком ипподроме нас всех сразу же прикрепили к тренеру. Человеком он оказался своеобразным. Сухое вино с портвейном — коктейль, равный по силе удару бутылкой по голове, — уважал сильно. Когда я пришел на первую тренировку, нашел своего наставника лежащим на траве в несколько неестественной позе. Даже испугался.
— Здравствуйте, — говорю, — вы живы?
— А шо надо? — еле оторвал голову тот. — Артист? Пятый денник, зовут Диканька, седлай, но с крупу не заходи — в лоб засветит! — и снова отключился.
Кое-как я эту Диканьку вытащил из денника и оседлал.
Тренера кто-то позвал, и он, увидав оседланную лошадь, даже вроде меня немножко зауважал.
— Садись, — говорит.
— Как?!
— Садись — и все!
С Диканькой мы в итоге поладили, скакали по большому кругу и даже прыгали через небольшие препятствия. Второй «моей» лошадью стал Акробат. Основной его фокус заключался в том, что он чувствовал «чайников»: только понимал, что сел слабый всадник, шел себе в тенек и там стоял дремал. Можно было лупить его пятками, хворостиной — ни шага в сторону не делал!
Наталия тогда снималась в Молдавии и в свой перерыв прибыла на съемки «Княжны Мери» — соскучилась.
— Мне на тренировку надо, — объясняю.
— Тоже хочу! — просит. — Только мне пусть дадут самую спокойную лошадь.
«Жена? — понимающе поинтересовался тренер. — Ну, бери Акробата, спокойнее не бывает».
Закинул Наташу на Акробата и сказал, чтобы она пустила лошадь шагом, пока оседлаю Диканьку. На самом деле я, конечно, в предвкушении прильнул к маленькому конюшенному окошку.
Наталия: Ну что сказать? Акробат отвез меня в тень развесистого старого дерева, там травка, которую он начал невозмутимо щипать. Я его и веткой, и каблуками! А слезть боюсь — он же огромный. Минут двадцать так сидела.
Юрий: Выхожу с серьезным лицом. «Что случилось?» — спрашиваю.
Наталия: Объясняю, что лошадь не слушается. Юра меня с этого Акробата снял, сам в седло влез: и так проскакал, и эдак, пижонил в общем. Закидывает меня обратно, и лошадь, облегченно вздохнув, идет в спасительную тень!
Юрий: И все снова наслаждаются картинкой, как молодая московская артистка и цыкает, и ойкает, и гневно приказывает, но с места так и не трогается.
