Наталия: Я целиком провалилась в учебу. Юру заметила только курсу ко второму, когда начали работать над отрывками. Мы выбрали из «Долины грохочущих копыт» Генриха Бёлля. Юре надо было играть мальчика, которого приучили к мысли, что женская красота — грех. А мне — девочку, про которую почему-то говорили, что она распутная. Они встречаются, начинают разговаривать, и она показывает ему грудь. Не в смысле каких-то предложений, а потому что жизнь вообще не страшна и не грешна, она просто есть.
На самом деле рассказ невероятно поэтический. А то решат, что Шлыков собрался жениться, потому что ему грудь на репетиции показали! Мы обсуждали свои роли, много общались, и в ходе бесконечных разговоров обнаружилась редкая схожесть взглядов почти на все. Кроме того, с ним оказалось страшно интересно! Влюбилась, конечно.
Юрий: Ко второму году однокурсников я, естественно, знал. Но понятия не имел, кто из какой семьи. Больше скажу: думаю, тогда это вообще никого не интересовало. Можешь играть — выходи и будешь в центре внимания. Нет — значит, не будешь. Вот и вся арифметика. Исключением был, наверное, только один человек — Рубен Симонов, потому что его отец работал главным режиссером Вахтанговского театра. Все. Рубен, славный парень, время от времени приглашал нас к себе домой, где мы закатывали студенческие пирушки. Его именитый папа нас встречал, очень деликатно вручал бутылку шампанского и интеллигентно уходил.
Поэтому когда я впервые пришел к Наталии Ивановне домой и меня встретил генерал-полковник со звездой Героя Советского Союза, на меня это не произвело сильного впечатления. Мы были по-своему циничны, и я просто подумал: «Ничего себе, какие люди тут проживают». Наташа пригласила меня в гости, чтобы показать своим родным, говоря простым языком — устроила смотрины. Застолье, конечно. Напротив меня сели Наташа со своей сестрой Елочкой и их мама, а справа — отец, глава семьи, тот самый генерал. И что особенно ужасно — за спинами женщин висело огромное зеркало. Я старался поддерживать светскую беседу, производить впечатление.
Тут надо заметить, что Елена Дмитриевна, Наташина мама, артистка Театра Советской армии, большой специалист по производству домашних вин. В том числе и из черноплодной рябины. Вы знаете, что такое настойка из черноплодки? Чистое снотворное! А потенциальная теща предлагает, сама бокал протягивает... В общем, когда через некоторое время смог разлепить глаза, зеркало открыло кошмарную картину: я дремлю на плече у генерала и три звезды с его погона уже успели отпечататься на щеке. Причем Иван Федосеевич обладал по-настоящему военной выдержкой — он невозмутимо продолжал застольную беседу. Стыд и позор невероятный! Я жутко взмок и понимал, что никакая сила больше не затащит меня в этот дом!
