Уже прошла премьера, все получили Сталинскую премию, и вдруг мне однажды позвонили: «Иван Александрович хотел бы с вами переговорить. Приезжайте в гостиницу «Москва», номер такой-то, он снял его под рабочий кабинет». Естественно, я решила, что речь пойдет о работе, возможно, о следующей картине! В общем, пришла. Тут надо заметить, Пырьев никогда не проявлял ко мне каких-то нежных чувств. И конечно, я была ему страшно благодарна за роль, премию.
— Как ты живешь? — спрашивает он уже в номере, довольно дорогом, к слову.
— Хорошо.
— Видишь, в каком замечательном кино я тебя снял, теперь станешь известной, и премию дали, а ты меня даже не поблагодарила.
Встала с кресла и говорю, что очень благодарна. Вдруг Пырьев притянул меня к своим коленям:
— Иди сюда!
— Нет, — уперлась, — я так не могу!
Он попробовал ухватить меня за руку, но я стала жесткой и совсем не дипломатичной. Даже какая-то борьба завязалась. В общем, он ужасно рассердился и бросил в сердцах:
— Сниматься больше не будешь! — хлопнул дверью и ушел в соседнюю комнату.
— Хорошо, — говорю, — до свидания.
Властная рука Пырьева чувствовалась некоторое время. Меня спрашивали иногда: «Почему вас не снимают?» Как выяснилось потом, кандидатура моя не рекомендовалась руководством. Но я на него не сержусь. Наверное, Иван Александрович такие благодарности не раз получал, и, очевидно, ему в голову не приходило, что подобное предложение непристойно. Возможно думал: «Девочка наивная, никакая, а вдруг мне понравится и я оживу?» Позже, размышляя над ситуацией, пришла вообще к парадоксальному выводу: я могла бы влюбиться в Пырьева! Если бы режиссер как-то ухаживал, если была хотя бы иллюзия любви. Я смотрела на него как на бога, тем более что талантлив был невероятно. И мою судьбу по большому счету повернул сказочно.
С Иваном Александровичем с тех пор мы больше не пересекались. Да и негде было: в кино меня долго не звали, а просто — я слишком несветский для этого человек. В общем, он так и не узнал, что я нисколько не сержусь и вообще отношусь к нему с большой теплотой. На самом деле влюбленности на сцене или съемочной площадке часто переходят в реальную жизнь. Так в меня влюбился на спектакле «Свадьба с приданым» будущий муж. Так я сама полюбила одного человека...
В общем, в тот момент после Дружникова и Пырьева Золушка, конечно, немного порасстраивалась — туфельки жали. Но по большому счету, по сравнению с успешным началом кинокарьеры, любовью зрителей и приглашением в Театр сатиры происшествия с блистательными мужчинами оказались сущей ерундой.
