Вера Васильева: «Я до сих пор сохранила нежные чувства к этому человеку»

Знаменитая актриса рассказала о тех, кого любила всю жизнь и о новой семье, которую обрела в последние годы.
Записала Анжелика Пахомова
|
01 Июня 2017
Вера Васильева
На праздновании 90-летия. 2015 г.
Фото: из личного архива Веры Васильевой

«Никогда не забуду того ужаса, который я испытала, прижимая к себе маленькую внучку, думая только об одном: «Господи, не о себе прошу. Только бы она, моя девочка, осталась жива! Только бы ничего не поняла…» Я собрала все свое мужество, все свои силы, чтобы только не выдать своих чувств…» — рассказывает актриса Вера Васильева.

Совсем скоро выйдет моя книга-исповедь «Золушка с Чистых прудов», — рассказывает Вера Кузьминична. — Это название не случайно. То, что я, девочка из простой семьи, испытала столько чудес в жизни, кажется невероятным. А что меня, собственно, отличало от других? Только одно. Я никогда не переставала мечтать! В детстве мы все надеемся на чудо, но потом человек подчиняется «обстоятельствам», взрослеет, забывает свои мечты. В этом отношении я не изменилась. Все такая же… девочка с Чистых прудов, говорю с вами о самом сокровенном. Может быть, мой опыт послужит кому-то?

«В этой снежной глуши мы все чуть не погибли»

В своей книге я не только вспоминаю прошлое, но и впервые говорю о своих близких людях, о невероятных путешествиях и приключениях. В своем возрасте я на удивление часто поднимаюсь на самолете в небо, чтобы увидеть Амстердам, или Берлин, или Венецию. Но одна такая поездка чуть не закончилась для всех нас гибелью. Это было на зимнем отдыхе в Норвегии. Мы сняли виллу в далеком от столицы страны курортном местечке, где от одного дома до другого — огромное заснеженное поле, лес, тишина, и только днем вдали можно увидеть бегущую косулю... И в этой снежной глуши мы чуть не погибли в автокатастрофе. Помню мчащуюся на нас потерявшую управление машину, которая остановилась сантиметрах в трех от нашего автомобиля, провалившись в сугроб. Никогда не забуду того ужаса, который я испытала, прижимая к себе тогда еще двухлетнюю Светочку, думая только об одном: «Господи, не о себе прошу. Только бы она, моя девочка, осталась жива! Только бы ничего не поняла, не испытала этого страха, отчаяния…» Я собрала все свое мужество, все силы, чтобы только не выдать своих чувств, не напугать ребенка… В такие моменты люди говорят: «Словно вся жизнь пронеслась у меня перед глазами…»

Вера Васильева с Борисом Андреевым в фильме «Сказание о земле Сибирской». 1947 г.
«Несмотря на то что я не ходила по улицам в платочке и сарафане, меня после фильма везде узнавали. Люди реально думали, что я живу в тайге, и подходили запросто: «Ой, Настенька, ну как там, в Сибири-то?» С Борисом Андреевым в фильме «Сказание о земле Сибирской». 1947 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

Детство. Перед глазами встает наш двухэтажный домик в Гусятниковом переулке. В маленькой комнате большой коммунальной квартиры живут мама, папа, две сестры и я, мечтательная девочка… Посреди комнаты печка, у которой по вечерам мы собираемся. Уютно, как у камина. В доме нашем живут простые рабочие люди, такие же, как и мы. Вижу свою маму, которая, сварив нехитрый обед — щи, картошка, спешит на завод… Мама моя, Александра, когда-то окончила в Твери коммерческое училище, изучала французский язык, помню, как она порой поражала окружающих каким-нибудь французским выражением. За моего отца, Кузьму, который был простым деревенским парнем, она вышла, вероятно, из нужды. Тяжелый деревенский быт мама невзлюбила с молодых лет, да и когда они переехали в город, душой была не в хозяйстве, а на заводе, в учебе, в какой-то кипучей, не домашней жизни. А папа, наоборот, после работы бежал домой, готовил обед...

Вера Васильева с Кирой Канаевой и Михаилом Дорохиным в фильме «Свадьба с приданым». 1953 г.
«Я никогда не считала себя красавицей. Очень простое лицо, круглое, как блин, щеки красные! Ну прямо деревенская девочка» С Кирой Канаевой и Михаилом Дорохиным в фильме «Свадьба с приданым». 1953 г.
Фото: МОСФИЛЬМ-ИНФО

 Порой мама утянет его кататься на коньках, или уговорит поступить на вечерние курсы механиков, или затевает выпуск стенгазеты на заводе… В общем, чаще всего родителей дома не было. Мои старшие сестры собираются куда-то на свидание, и вот я остаюсь одна. Мне становится страшно и одиноко в нашей комнате. Чтобы не скучать, начинаю играть. Перед зеркалом наряжаюсь в диковинные самодельные костюмы, надеваю на голову бумажную корону и пою арии, услышанные по радио. Позже, посмотрев впервые в жизни оперу «Царская невеста», я навсегда полюбила музыку. А однажды, под Новый год, папа сказал: «Верочка, мы с мамой накопили деньги и купили тебе пианино, сегодня привезут». Я от радости захлопала в ладоши. И привозят… старую фисгармонию! Честно говоря, рухлядь. 

Оказалось, родители пришли в комиссионку, увидели клавиши, как у пианино, и подумали, что это пойдет. Деньги, которые они отдали за эту фисгармонию, составляли две их зарплаты, наверное. Большая жертва родителей. Я тоже не сразу поняла, что это не пианино. Клавиши-то есть! А вот учиться на инструменте было невозможно. Но я недолго печалилась. Стала давать домашние концерты. Объявляла: «Фуга Баха! Исполняет Леопольд Стоковский!» И наша коммуналка оглашалась новыми звуками.

Понимаете, с самого детства я искала красоту везде. Помню, как заглядывала иногда в окно своей подружки-соседки: «Шура, выходи! Пойдем во дворец!» Они жили на первом этаже, и, заглянув, я видела стол, весь заваленный грязной посудой, миллион мух, остатки еды. Но мы этого словно не замечали… «Пойдем!» — радостно откликалась она. И мы шли… в чайный магазин в китайском стиле на Мясницкой улице. Наш «дворец». Или играли в открытом мною «Театре волшебной сказки», который «размещался» на мраморных ступенях старого дома со статуями рыцарей. С далекой галерки МХАТа мы восхищались великими Тарасовой, Андровской, Еланской. Я была в них буквально влюблена. А после я возвращалась в свою скромную жизнь — заботы о деньгах, «капуста», «картошка», день, похожий на каждый предыдущий... Я считаю, что в эту другую, сказочную жизнь меня вытянул упорный поиск красоты. Не всем это удалось… Как-то, уже став взрослой, я встретила на улице эту Шуру. Ей было чуть больше тридцати лет, но у нее не было ни одного целого зуба. Моя ровесница, та, с кем мы играли в сказки… Взрослая, по-настоящему серьезная жизнь началась в один день — это была война. Мне 16 лет. Я только что проводила старшую сестру Тошеньку, их предприятие Министерства обороны эвакуировали. Мама с двухгодовалым братишкой уже уехала в башкирскую деревню. (Сейчас из всей нашей семьи остались только мы с братом Васей, который моложе меня на 14 лет)… Уехала и сестра Валентина… Это был страшный день 16 октября, когда люди бросали свои дома, потому что понимали, что город может быть сдан. Все предприятия срочно эвакуировали... И вот последняя уезжает в суматохе Тоша. Мы едва успели попрощаться, стоя в толпе. Было ощущение, что меня разорвали на две части. Я бегу под дождем, а мимо проносятся тяжело груженные машины, все уезжают из города. А я несусь и плачу, не стесняясь, потому что голос мой тонет в гуле этих машин… В Москве установили затемнение, отец день и ночь на заводе, я сижу дома одна и с ужасом прислушиваюсь к звуку сирены. Значит, будут бомбить. Нужно мчаться в бомбоубежище. Однажды бомбежка прихватила меня на улице, и взрывная волна со страшной силой бросила к стене дома… В этот момент я подумала: «Все!» Десятки людей в столице погибали от этих налетов, но меня тогда Бог спас.

Вера Васильева
В Венеции. 2013 г.
Фото: из личного архива Веры Васильевой
Вера Васильева с другом семьи, Владимиром Ушаковым, Андреем Мироновым и Ларисой Голубкиной. 1980-е гг.
«Миронов и мой муж очень дружили. Андрей ценил в Володе редкое для актеров качество — мало играя в театре, он никогда не завидовал и искренне радовался чужим успехам» С другом семьи, Владимиром Ушаковым, Андреем Мироновым и Ларисой Голубкиной. 1980-е гг.
Фото: из личного архива Веры Васильевой

Прошли страшные летние месяцы… И вот я уже во фрезеровочном цехе завода, где работает отец. Дома одной страшно, постоянно бомбежки, все соседи разъехались… А тут все-таки среди людей, да и рабочая карточка помогает не голодать. С отцом видимся редко. Однажды я увидела его в цеху и бросилась к нему: «Папа!» Он повернулся, лицо его просветлело при виде меня, но потом остановил меня, сказал строго: «Тише, дочка… Мы же на работе». Начались морозы, страшная зима 1941 года. Наша комната с трудом обогревается печкой. По рабочей карточке мы получаем драгоценное мыло и вместе с дворовыми подружками собираемся в подмосковные деревни. Идти туда страшно, опасно, но зато можно выменять мыло на мороженую картошку и избежать голода… Но все равно в этих бесконечных очередях за хлебом или дома, перед печкой, я чувствовала, что внутри меня горит та самая свеча — мечта, что я буду актрисой! Мы с моей лучшей подругой Катей даже поклялись друг другу. Пусть мы будем работать статистками, костюмерами, гримерами, да хоть рабочими сцены — не важно! Лишь бы в театре! Эта мечта нас спасала от ужасов войны.

Правда, когда стали поступать в театральное училище, в 43-м году, Катю, к сожалению, не взяли. Я тоже не надеялась на успех — никогда не считала себя красавицей. Очень простое лицо, круглое, как блин, щеки красные! Ну прямо деревенская девочка. Робкая и наивная… Сейчас даже кажется странным, как мы выжили во время войны. И не просто выжили, а учились, бегали в театр, влюблялись. Вероятно, огромное горе поднимает в душах людей особые силы, сопротивление: не сдаваться, выжить! Я не помню, чтобы кто-то вокруг ныл, жаловался, а болели люди очень редко. И сейчас, когда мне есть с чем сравнивать, я постоянно подбадриваю себя в тяжелую минуту: «Ну, это еще не беда! Лишь бы не было войны…»

«Я готова была влюбиться в Пырьева, если бы он за мной ухаживал»

Получилось так, что именно годы войны и первый послевоенный год стали для меня счастливыми благодаря учебе. В 1946-м, еще не окончив училище, я попала в картину «Сказание о земле Сибирской». Кстати, привлекла я к себе внимание ассистентов режиссера именно благодаря «простому деревенскому лицу». Такой типаж искал режиссер фильма Иван Александрович Пырьев. Вот только он все хотел, чтоб я была с дородной фигурой, да с бюстом побольше. Дело поправили два чулка, из которых он сделал клубки и довольно бесцеремонно засунул их мне в декольте. И вот первый день съемок… Сцена свадьбы моей героини. Мы, развалившись в разряженных тройках, едем по заснеженным пригоркам, на соседних тройках — артисты хора Пятницкого играют на гармошках и поют. Красота! И делать ничего не надо, только улыбайся. Разумеется, потом Пырьев показал свой крутой нрав. Так кричал, что стены тряслись. 

Вера Васильева с Татьяной Васильевой и Андреем Мироновым в спектакле «Ревизор». 1974 г.
«Миронов шутки любил. Он мог после спектакля уговорить актеров «посидеть за чашечкой кофе», а через полчаса, уже в машине, объявлял: «Вообще-то, ребята, мы едем в Ленинград!» С Татьяной Васильевой и Андреем Мироновым в спектакле «Ревизор». 1974 г.
Фото: Александр Коньков/ТАСС

Но на меня, слава богу, ни разу не повысил голос, все «деточка» да «деточка». Даже проявил личную заботу. Посмотрел на мои худенькое пальтишко и капор, в которых я собралась ехать на съемки в Чехословакию, и говорит: «Артистка не может в таком виде появляться. В счет будущей зарплаты купите ей пальто, шапку и сапоги…» То, что я была так одета, неудивительно. В 1946 году в Москве люди порой ходили в перешитых шинелях, фуфайках, военной форме. За границей же в магазинах было все! Я привезла сапожки, туфли на каблучках и несколько десятков платьев: не только себе, но и маме, двум своим сестрам, подружкам во дворе. В общем, преоб­разилась! Но, несмотря на то что после выхода картины я не ходила по улицам в платочке и сарафане, меня везде узнавали. Еще бы: фильмов тогда было очень мало, «Сказание…» крутили изо дня в день в кинотеатрах в течение года! Люди реально думали, что я живу в тайге, и подходили ко мне запросто: «Ой, Настенька, ну как там, в Сибири-то? Как вам работается в вашей чайной?» А я обескураживала их ответом: «Что вы! Я и в Сибири-то никогда не была».

Сталинская премия первой степени, присужденная фильму, составляла 100 тысяч рублей. Эти деньги поделили на десять человек, которые участвовали в фильме. Но и 10 тысяч рублей — это было невероятно много для нашей семьи! Так входила я в волшебный мир кино, удивляясь, что я, как Золушка, попала на бал… Все оборвалось одним вечером, когда я, ничего не подозревая, по приглашению Пырьева пошла на «деловую встречу» в гостиницу. Подозрений у меня и не могло быть, потому что за все время съемок он ни разу не оказывал мне знаков внимания. Бывало, встретит на улице, когда я бегу в какой-нибудь магазин: «А-а-а-а, Веронька, все гуляешь, да? Ну, гуляй, гуляй». Но что-то в его интонации меня насторожило… Возможно, после такого невероятного успеха ему пришла в голову мысль: «Эта девочка из массовки получила шикарную роль, премию, прославилась. А что это она просто так бегает? Пусть мне достанется, хотя бы на денек…» 

Для меня такой циничный подход к этому вопросу был просто невозможен. Самое удивительное, я ведь готова была бы в него влюбиться, если бы он сам был влюблен, если б как-то ухаживал... Но он очень деловым тоном сказал: «Отблагодари меня». Я растерялась: «Как?» — «Ну, иди сюда…» На мой решительный отказ он не рассчитывал и даже возмущенно прокричал: «Ты больше никогда не будешь сниматься в кино!» Вероятно, проделывал он это не первый раз. Говорили, так было и с Екатериной Савиновой, которую потом тоже не снимали… Конечно, одного слова всесильного Пырьева было достаточно, чтоб про актрису забыли. Но самое странное, что в душе я совсем не обвиняю его. Может быть, он это считал естественным… Что бы ни было потом, он подарил мне новую судьбу. Ведь после окончания театрального я могла быть послана в любую далекую провинцию, где бы от горя и одиночества, возможно, вышла замуж за любого артиста. Могло же так быть. Кстати, наш курс, от которого я отстала на год из-за съемок, поголовно распределили в Клайпеду. Меня же пригласили в Театр сатиры, так как им нужна была молодая героиня на роль в спектакле «Лев Гурыч Синичкин».

Вера Васильева с Верой Глаголевой в фильме «Выйти замуж за капитана». 1985 г.
«Выйдя замуж, я никогда ни с кем не кокетничала, ни на кого не смотрела. Конечно, были какие-то поклонники. Но муж мог быть в моей верности абсолютно уверен» С Верой Глаголевой в фильме «Выйти замуж за капитана». 1985 г.

Ширвиндт и Миронов ради розыгрыша были готовы на все

Сейчас в Театре сатиры осталось только два человека, которые помнят золотые годы расцвета, нашей молодости, — это Шура Ширвиндт и я. Я говорю «Шура», а на самом деле теперь зову его по имени-отчеству, он ведь худрук. Помню, как он только появился в театре. Для меня это было заметно, поскольку его сразу же взяли на роль Графа в «Женитьбу Фигаро». До этого я играла Графиню вместе с Валентином Гафтом, и с его стороны это было очень своеобразно — его Граф вовсе не был рафинированным и утонченным. Если я играла слишком манерно, он кричал: «Да что же это такое?! Какие-то они цирлих-манирлих, понимаете, ведь это муж и жена, баба и мужик, которые спят в одной постели». Помню, я после той репетиции перепугалась: «Господи, что он от меня хочет? Какие баба и мужик?» Но вскоре Гафт ушел из нашего театра… И тут появляется Ширвиндт — вальяжный, очень красивый, с царственной повадкой. И это его умение обо всем сказать очень остроумно, так, чтобы все покатывались от смеха. Причем он для этого не делал никаких усилий.

Очень быстро Ширвиндт и Миронов стали любимцами театральной Москвы и подружились. Что они только не выдумывали! Ради розыгрыша были готовы на все. Однажды Ширвиндт с товарищем провожали Андрея на съемки, посадили его на поезд, в котором он должен был ехать всю ночь, и пожелали счастливого пути. А потом помчались на аэродром, прыгнули в самолет и быстрее Миронова прилетели в тот город, где снимался фильм. Только для того, чтобы удивить Миронова, они с огромным трудом доставали билеты, не спали всю ночь... Миронов шутку оценил. Ведь он сам мог после спектакля уговорить актеров «посидеть за чашечкой кофе», а через полчаса, уже в машине, объявлял: «Вообще-то, ребята, мы едем в Ленинград! Возражения не принимаются», и проделывал многочасовой путь ради того, чтоб увидеть белые ночи. Миронов был романтиком… Самый большой подарок нам с мужем (актером Владимиром Ушаковым. — Прим. ред.) 

Андрей сделал, познакомив нас с родителями, Марией Владимировной Мироновой и Александром Семеновичем Менакером, которых он очень любил. Мы часто приходили к ним в гости и хохотали, потому что это были люди с потрясающим юмором. Например, отец Андрея позволял себе при Марии Владимировне звонить мне вечером по телефону и спрашивать: «Моя маленькая, ты уже легла? Ты голенькая?» А в это время Мария Владимировна кричала: «Да перестань ты, Саша, к ней приставать». И в Андрее эта игра во влюбленного пажа тоже была. И если к звонкам Менакера, находящегося в солидном возрасте, мой муж относился снисходительно, то Андрей однажды его заставил поволноваться. Это было самое начало нашего общения. 

Вера Васильева с Александром Ширвиндтом в спектакле «Орнифль». 2001 г.
«Сейчас в Театре сатиры осталось только два человека, которые помнят золотые годы расцвета, нашей молодости, — это Шура Ширвиндт и я. Я говорю «Шура», а на самом деле теперь зову его по имени-отчеству, он ведь худрук» С Александром Ширвиндтом в спектакле «Орнифль». 2001 г.
Фото: Александр Яковлев/ТАСС

Мы ехали в поезде на гастроли, и, когда были вдвоем в купе, Андрей, как-то так наигрывая, взял мою руку, прижал к своей, поцеловал: «О, моя прекрасная дама!» Дурачился, конечно… Но вошедший именно в этот момент муж не понял юмора. Взял Миронова за грудки: «Пойдем-ка поговорим!» Андрей же, испугавшись, затараторил очень быстро: «Владимир Петрович, я вас очень уважаю! И Веру Кузьминичну я тоже очень уважаю!» Они вышли, а я, потрясенная, осталась сидеть в купе. И вдруг через какое-то время открывается дверь, и появляются Андрей и Володя, обнявшись, оба веселые. Так началась их дружба.

Вместе возились со своими автомобилями, которые обожали, вместе играли в теннис и много лет делили одну грим-уборную. Андрюша частенько влюблялся. И всякий раз восторженно говорил Володе, когда они гримировались перед спектаклем: «Ой, я в такую девочку влюбился! Совершенно потрясающую, такую я еще не встречал!» Популярность Андрея росла, в 70-е годы он начал сниматься в кино, везде был нарасхват. Но их отношения с моим мужем не изменились. Думаю, он ценил в Володе редкое для актеров качество — тот, мало играя в театре, никогда не завидовал и искренне радовался успехам Андрея. Было в Володе еще одно ценное качество — умение понять близкого человека. Это я уже говорю о себе.

«Всю ночь шла за любимым босиком по шоссе…»

Сначала я не хотела в своей книге писать о моей большой любви к режиссеру Борису Равенских, создавшему спектакль «Свадьба с приданым». Потом подумала: а что, если рассказанное мной откроет в других людях веру в любовь, в бескорыстие и окрылит человека? Ведь сейчас такие времена, людям сложно во все это верить… Да, я любила. Сильно. И если бы нужно было отдать все, что есть, ехать в ссылку, в тюрьму, ходить в лохмотьях, я бы поехала за любимым человеком. Борис Иванович был очень талантлив. И мое счастье было в том, что рядом с этим человеком мир вдруг начинал играть вокруг меня радужными красками. 

Не смогу сейчас передать на словах силу обаяния Бориса Ивановича. Это не объяснишь, но его магию чувствовали все актеры нашего театра… После репетиций он обычно стоял, окруженный влюбленными, ошеломленными от его слов актерами. Мы даже провожали его домой, лишь бы не расставаться… А однажды Борис Иванович сам проводил меня до дома. Прощаясь с ним, я вдруг впервые в жизни поняла, что такое смотреть в любимые глаза, чувствовать руку любимого человека… Если бы в тот момент меня кто-то предупредил: «Ты будешь жестоко страдать!» — я бы ни на минуту не задумалась. Была такой счастливой, что люди замечали, как я похорошела, изменилась.

Вера Васильева с крестницей Дарьей и внучкой Светочкой. Встреча Нового года. Альпы, 2015 г.
«Без мужа я оказалась совершенно беспомощной перед проблемами. Я выбивалась из сил. И именно в этот непростой период в моей жизни появилась Даша» С крестницей Дарьей и внучкой Светочкой. Встреча Нового года. Альпы, 2015 г.
Фото: из личного архива Веры Васильевой

Как раз в этот момент мы пожинали успех нашей постановки «Свадьба с приданым», вместе с Пельтцер и Дорониным я получила вторую Сталинскую премию. Народ спектакль полюбил, он шел сотни раз на нашей сцене. Счастливая, я летом еду в Ялту, где проходят гастроли нашего театра. По телефону узнаю, что туда же ненадолго прилетит Борис Иванович. Спокойно дождаться его мне не хватило терпения. Я не выдержала, вышла ночью на шоссе и пошла в сторону аэропорта. Сообразила, что, прилетев, он возьмет такси и поедет по этой дороге. Я провела в дороге всю ночь, туфли натерли мне ноги, и я их сняла… Так Борис Иванович на рассвете увидел меня, босиком идущую по дороге. Уставшую, но счастливую. Он был очень тронут… Кто-то может спросить меня: почему я не стремилась выйти замуж? Но я даже никогда в жизни таких слов не говорила: «Если я буду вашей женой…» Я могла спросить: «Мы будем до конца любить друг друга, до смерти?» Но это другой вопрос. Ведь любить до смерти можно и расставшись.

Прошло время, все силы и мысли Бориса Ивановича были направлены на Малый театр, который он должен был возглавить и где много месяцев готовил постановку «Власть тьмы». Наступил день премьеры, и вдруг он попросил меня, чтобы я не приходила. Я сделала так, как он просил, но всю ночь ждала его звонка. Поздно вечером вышла на улицу, пошла к его дому, а он жил недалеко, увидела в окнах свет… Стояла и думала: он переживает свой успех в жизни, но не нашел даже одной минуты, чтобы позвонить. Постояла, посмотрела на окна, вернулась в свою комнатку-«келью»… Вспоминала о месяцах растерянности, бесполезных ожиданий и невольно спрашивала себя: что же меня ждет в будущем с таким человеком? И я поняла, что больше ничего не будет. Как же мне было одиноко в ту ночь… А утром мне позвонил Володя Ушаков, игравший моего жениха в «Свадьбе с приданым». В очередной раз он сделал мне предложение, и я, понимая, что надо начинать жизнь сначала, ответила: «Да!»

И вот прошло уже с тех пор более полувека, а я до сих пор берегу это чувство, которое так обогатило меня и позволило мне сыграть многие из любимых мною ролей. Я поняла, что несостоявшееся счастье с любимым человеком — это и есть вечная любовь. То, что не случилось, но перевернуло твою душу, остается на всю жизнь. Если это большое чувство, его надо оберегать от обиды, ревности, быта, взаимных обвинений. Тогда в этом есть какой-то высший смысл… С тех пор я ни разу не видела Бориса Ивановича, избегала ходить на его премьеры. А уже после его смерти в моей квартире вдруг раздался звонок. Звонила дочь Равенских, Шура, и предлагала мне записаться на радио. Мы встретились, и я увидела те же глаза, улыбку, все черты Бориса Ивановича… А когда она подарила мне книгу об отце с надписью «В память обо всем…», я поняла, она знает, что я значила для ее отца.

Вера Васильева
«Какая актриса могла бы поверить, если б ей в 70 лет сказали: еще лет десять и наступит твой расцвет. Но так случилось! Более того, у меня, потерявшей всех своих родных, снова появились близкие люди» 1996 г.
Фото: FOTODOM.RU

Выйдя замуж, я никогда ни с кем не кокетничала, ни на кого не смотрела. Мало того, ни один мужчина больше не признавался мне в любви. Конечно, были какие-то поклонники. Но муж мог быть в моей верности абсолютно уверен. Ведь мужчины, они чувствуют. Бывает, женщина выйдет замуж, и все равно по ней видно, что она ищет чего-то. А я ничего не искала. У меня, вероятно, был такой вид: «Оставьте меня все! Я замужем. Мне хорошо». Володя водил машину, был роскошно одет, великолепно сервировал стол, умел выбрать вино… Коллеги в шутку называли его «барином». 

Он и из меня одно время пытался сделать современную «леди». Учил играть в теннис, настоял, чтобы я сдала на права. И я сдала, но правам этим уже 56 лет, а за руль я с тех пор ни разу не садилась. Это не мое. Также как и бытовые, хозяйственные заботы, которыми я какое-то время с переменным успехом занималась, возглавляя социально-бытовую комиссию СТД… Однажды вдруг увидела свое фото, сделанное на заседании. Передо мной сидела женщина в костюме, с деловым и самым прозаическим выражением лица, и что-то писала. Я по­думала: «Какая противная тетка! Я бы никогда ей не дала сыграть ни Негину, ни Заречную. Неужели это я?» — и постепенно от этой деятельности отошла. Я всегда следовала своему сердцу. Наверное, в чем-то я кажусь старомодной или искусственной — не знаю, но знаю одно, что это не поза. Я такая, какая есть.

В последнее время, отметив 90-летний юбилей, все чаще слышу: «Вы такая красавица! Вы для нас — пример» — и страшно удивляюсь. Всю молодость я считала себя простушкой. И даже не винила нашего тогдашнего художественного руководителя Плучека в том, что он не дает мне главных ролей. Не видел во мне героиню. Сейчас понимаю: возможно, героини не было! И целые десятилетия проходили зря… Чтобы не отчаяться, я от руки переписывала в тетрадку роли, которые бы хотела сыграть, — Раневская в «Вишневом саде», Миссис Сэвидж, Мадам Бовари… Ну какая актриса могла бы поверить, если б ей в 70 лет сказали: не волнуйся, еще лет десять, и наступит твой расцвет, роли будут. Но так случилось! Более того, у меня, потерявшей всех своих родных, снова появились близкие люди.

«Я боялась детей, пока сама не стала бабушкой»

С мужем мы прожили больше 50 лет, успели отметить золотую свадьбу в Доме актера, на которую я впервые в жизни надела свадебное платье, купленное Дашей в Париже... К сожалению, последние годы жизни Володи были омрачены тяжелыми заболеваниями. Без него я оказалась совершенно беспомощной перед проблемами. Я выбивалась из сил. И именно в этот непростой период в моей жизни появилась Даша. Однажды зимой, когда муж в очередной раз лежал в больнице, которая находилась очень далеко, я еле шла с тяжелыми сумками по темной улице. Была ужасная погода. 

Вера Васильева с внучкой Светочкой. Альпы, 2015 г.
«Я вдруг незаметно для себя стала понимать, что влюбляюсь в эту девочку. А когда она подросла, как-то совершенно естественно стала называть меня «бабушка». А я считаю ее своей внучкой» С внучкой Светочкой. Альпы, 2015 г.
Фото: из личного архива Веры Васильевой

Брать такси в такую даль я не могла себе позволить, ведь актерская зарплата очень скромна. Вдруг кто-то бережно взял меня за локоть. Я оглянулась — передо мной стояла симпатичная девушка, которая ласково сказала: «Позвольте, я вам помогу». Взяла мою тяжелую сумку, проводила до больницы… Когда в тот холодный вечер я вернулась из больницы домой, впервые в жизни подумала: «Может быть, сейчас все было бы не так, если б я решилась иметь детей. Они бы поддержали, помогли…» Постепенно мы стали общаться с Дашей все больше, она познакомила меня со своими родителями, купила подержанную машину, чтобы возить меня. Помогла ухаживать не только за мужем, но и за тяжело больной сестрой.

А сейчас я уже не представляю свою жизнь без Даши. Заграничные поездки, семейные праздники, прекрасный уход за мной, постоянные подарки, выдумки — все это она! А главное, я чувствую ее любовь... Я не была матерью, но редкая дочь проявит такую заботу, как Даша ко мне. За что мне Бог послал такого человека? Не знаю...

Но и на этом чудеса в моей жизни не закончились. У Даши родилась дочка, Светочка. Хочу заметить, что до того, как я увидела ее, никогда не испытывала умиления или каких-то особенных чувств к детям. Не было ничего, кроме страха, что они вечно чего-то хотят, кричат, балуются и все пачкают. Так я думала. И вдруг увидела человечка, который кроме радости ничего не несет. Мой муж, тогда еще он был жив, взял бережно эту малышку на руки и сказал: «Боже мой, какая пяточка, какие пальчики!» Он чуть не плакал от восторга… И я вдруг незаметно для себя стала понимать, что влюбляюсь в эту девочку. А когда она подросла, как-то совершенно естественно стала называть меня «бабушка». А я считаю ее своей внучкой. Вот, хожу на утренники в детский сад, сейчас сделала ей первый серьезный подарок — пианино. По вечерам, готовясь ко сну, она мне звонит и говорит: «Бабушка, я тебя люблю!» Отвечаю: «Я тебя тоже люблю». Она продолжает: «А я тебя целую миллион раз!» — «А я — много миллионов раз». — «А я — не сосчитать!» И так мы соревнуемся в любовных признаниях.

…Не так давно я включила телевизор, а там показывали старый спектакль Театра сатиры, и я вижу — Папанов, Миронов, Мишулин, Архипова… Невольно подумала: «Как же так… Такие прекрасные, такие разные, и всех их нет… А я, 91-летняя артистка, еще живу, и даже много играю в театре, и люблю, и радуюсь жизни. Разве это не чудо?»…

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Хочу похудеть, но заедаю стресс
Как справиться с лишним весом, когда все идет наперекосяк



Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог