Только человек, сжегший за собой все мосты, мог додуматься до того, что пришло в голову Рэнди. Он уговорил клиентку все-таки подать в суд, но не в самой Австрии, а в США, где сумма пошлины составляет всего двести пятьдесят долларов! Единственным аргументом стал довольно мутный закон 1976 года, разрешавший американским гражданам в исключительных случаях судиться с иностранными государствами. Для этого должны совпасть три условия: оспариваемое имущество было принято с нарушением международного права, имущество находилось в собственности государства или государственной организации, а организация эта вела бы коммерческую деятельность на территории США.
Случай Марии Альтман соответствовал всем критериям. Если бы только в галерее Бельведер могли предположить, в какую западню заведет их безобидная торговля в Штатах цветными англоязычными каталогами с «Золотой Аделью» на обложке!
Кроме купленного в калифорнийском магазине каталога у Рэнди нашелся еще один аргумент: некая американская семья отсудила благодаря тому же закону 1976 года свой отель в Аргентине. Но отель-то не был национальным достоянием — в отличие от «Женщины в золотом»!
Австрийское правительство нажало на все возможные рычаги, пытаясь опротестовать иск. Четыре года апелляции следовали одна за другой, пока к февралю 2005-го дело не оказалось в Верховном суде США.
Для рядового калифорнийского адвоката выступать там — все равно что отправиться в экспедицию на Эверест из школьного кружка скалолазания. Но отступать было некуда. Несколько недель Шенберг дни напролет репетировал и бегал высунув язык по тренингам для юристов. Однако услышав первый же заковыристый вопрос судьи, понял, что не знает, как отвечать. Случись подобный конфуз раньше, наверное, просто сбежал бы. Но непомерные долги, в которые Рэнди влез, чтобы посвятить всего себя злосчастному делу, удержали. Адвокат сделал то, чего не мог представить даже в страшном сне: попросил судью объяснить свой вопрос получше. После Шенберг признался — в тот момент он казался себе фигуристом на Олимпиаде, упавшим после первого прыжка и как ни в чем не бывало попросившим пустить музыку по новой. Кто-то в зале ахнул, кто-то хихикнул, но судья неожиданно согласился: мол, вопрос и впрямь сформулирован сложновато. И упростив, повторил его! Рэнди ответил. А через три месяца их известили, что Мария Альтман получила право судиться с Австрией.
«Интересно, как теперь меня именуют в кулуарах австрийского министерства культуры? Думаю, «чертова жидовка» это еще будет мягко», — Мария подмигнула Рэндолу из-за очков и отправила в рот знатный кусок штруделя. Рэнди усмехнулся и подлил ей чаю. Нет, эта женщина никогда не перестанет его восхищать. Как жаль, что Климт умер раньше, чем она выросла, и ему не довелось написать ее портрет! Уж кто-кто, а Мария Альтман точно заняла бы достойное место в ряду его удивительных героинь. Ее саму теперь с полным правом можно назвать «Женщиной в золотом». Точнее — в золоте. Наверняка все бывшие фабрики Фердинанда Блох-Бауэра вместе взятые дешевле картин, которые они отсудили.
