Тогда-то донельзя раздосадованный Биббиена решил поговорить с Киджи. В конце концов именно он заварил кашу, познакомив Рафаэля со злосчастной пекаршей. Пусть уговорит ее оставить художника, коль скоро тот сам не в состоянии выпутаться из любовных сетей. И пусть подыщет Форнарине нового покровителя. Говорят, девица все еще хороша.
К удивлению кардинала, банкир согласился. Бернардо втайне подозревал, что никогда не упускавший своей выгоды Киджи хочет убить разом двух зайцев: угодить кардиналу и заполучить новую любовницу. Верная Империя недавно умерла, так и не подарив ему желанного продолжателя рода, и стареющий Киджи был теперь одержим мечтой о мальчике, которому он смог бы передать дело. Увы, его хитроумные планы оказались не менее эфемерными, чем планы самого Биббиены. Ни Рафаэль, ни Форнарина не пожелали расстаться.
Но сегодня час их разлуки, кажется, настал. А значит, подошло время расставить все точки над i. Биббиена был наготове еще до того, как старый нотариус покинул дом Рафаэля. Намеками, но вполне твердо он дал понять отцу-исповеднику: прежде чем отпустить умирающему грехи, следует позаботиться о том, чтобы объект греховного соблазна удалили из дома. Форнарине надлежит отбыть на виллу Агостино Киджи, где ей предоставят кров и пищу. Свое наследство, коли таковое ей причитается, синьора получит законным порядком, но только при условии, что даст грешнику возможность покаяться, не оскверняя его последние часы своим присутствием. Такова воля папы Льва Х.
Перед уходом дочке пекаря было разрешено попрощаться с Рафаэлем, однако не сообщать ему, что больше они не увидятся, дабы не волновать больного.
О чем думала Маргарита Лути в те последние минуты, что провела у смертного одра любимого, когда он в полузабытьи гладил ее волосы? Она так и не сумела стать ему ровней, такой, какой была для Агостино Киджи несравненная Империя. Знатных особ, захаживавших в дом Рафаэля, она побаивалась и предпочитала отсиживаться в задних комнатах, пока хозяин принимал гостей в парадных залах. Лишь с молодыми подмастерьями ей было уютно как с братьями, которых у нее не было. Маргарита так и не стала хозяйкой в доме, не понимая, зачем художник уставляет комнаты мраморными головами без носов и торсами без рук, годными разве на то, чтобы выжечь из них известь.
