В «Законе вечности» Егор на сцене, когда по сюжету арестовывали его маму, выдавал настоящую истерику! Ездил даже на гастроли в Германию, был незаменим. Его мама, моя вторая жена Татьяна, окончила режиссерский факультет ЛГИТМиКа. Познакомились мы еще в Ленинграде. Театр обещал помочь обменять мою комнату на Петроградской стороне на Москву, но это оказалось нереально. Год прокантовался в столице у приятеля Бори Осипова. Неожиданно явилась Татьяна. У меня, как всегда, очередной срочный ввод, а она говорит, что приехала насовсем, вещи на вокзале. Мы даже поссорились.
— Куда ты так спешила? — спрашиваю.
— А ты не рад? Раз так, поеду в Хабаровск, меня туда распределили после института.
Конечно, ни в какой Хабаровск я ее не отпустил. Надо было где-то жить: снял дом, правда далеко, в Малаховке. Прекрасный выдался год! Врачи уверяли Татьяну, что у нее не будет детей. Мы по молодости смирились, но она неожиданно забеременела и на свет появился Егор. Театр похлопотал, я получил большую квартиру в Строгино. Однако семейная жизнь не сложилась, материнский инстинкт в Татьяне не проснулся. Может, помешала душевная болезнь. При разводе настоял, чтобы Егор остался со мной. Не мог допустить, чтобы сын называл папой чужого дядю. Да, вот такой я собственник, эгоист и ревнивец. Разменяли квартиру: Татьяна поехала в однокомнатную, мы с сыном — в коммуналку на проспекте Мира. Сказал ей: «Мне квартиру рано или поздно дадут, а тебе вряд ли». Все оставил бывшей жене, взял лишь лежанку для Егора и книги. Какое-то время Татьяна работала режиссером в самодеятельности. Я благодарен, что отдала мне Егора. Восемь лет оставался в одиночестве, даже не помышлял о новом браке.
Вслед за Ереминым я ушел в Театр Пушкина. Был момент, когда из четырнадцати постановок в афише не был занят лишь в двух. Прослужил там три года. С Леной, моей третьей женой, познакомили друзья. Она работала в ФАПСИ, закончила службу в звании подполковника ФСБ. Лена оказалась очень мудрой, сначала подружилась с Егором, ходила в гости к нему, а не ко мне. Сын ее принял, что было для меня крайне важно. Он до сих пор делится с Леной тем, что не рассказывает мне. У нас родилась дочь Сашенька. Ее назвал в честь своих родителей, к которым все обращались дядя Саша и тетя Шура.
С рождением дочери квартирный вопрос встал в полный рост. К тому моменту мы жили в крошечной двухкомнатной квартире. А Малому театру, МХАТу и Театру Вахтангова выделили землю под строительство кооперативного дома. Поспешил к своему педагогу Виктору Ивановичу Коршунову, который был еще и директором Малого:
— Примите в кооператив, у меня родилась дочка.
— Что ты! Не могу, тут своих девать некуда.
Через неделю Коршунов перезвонил: «Возьмем в кооператив, если придешь работать в Малый театр».
Я тут же доложил об этом Еремину и директору Театра Пушкина. Они обиделись:
— Как ты можешь нас бросить?!
— Ребята, все понимаю, но разве смогу объяснить своим детям: извините, мы живем в купе, зато я первый артист Театра Пушкина? Помогите решить квартирный вопрос — и останусь.
Мы ютились в квартирке, где одна комната, проходная — тринадцать метров, другая — восемь. Егор вымахал метр восемьдесят пять и на свой диванчик укладывался по диагонали, а поставить другой, побольше, было просто некуда.
