Окончив училище, я переехал в Питер. К тому моменту уже был женат, мне намекали, что могут взять в труппу Малого театра, но Лену туда не приглашали. Мы познакомились еще в день моего приезда в Москву. На прослушиваниях в Школе-студии в коридоре сидела девушка, которая очень понравилась. Запомнил фамилию — Ивановская, искал ее в списках прошедших на следующий тур. Не нашел, оказалось, она Вановская. Оба в итоге попали в ГИТИС. Случился большой роман. Ленина мама жила в Ленинграде. Получив дипломы, мы — Слава Персиянов-Дубров, который сейчас служит в Театре Российской армии, Валя Панина, Лена и я — отправились показываться в питерские театры. В Театр Пушкина, ныне «Александринку», взяли всех четверых. Меня там приняли очень хорошо, сразу дали роли. Выходил на сцену с Александром Борисовым, Николаем Симоновым, Юрием Толубеевым, Ниной Ургант, в которую был влюблен.
В «Александринке» актеры часто клялись именем Леонида Сергеевича Вивьена, выдающегося режиссера, многие годы возглавлявшего театр. Почти все были его учениками. А я однажды допустил бестактность. Шло собрание, обсуждался насущный вопрос: как жить дальше? Нам, молодым, казалось, что в театре не хватает современной режиссуры, новых веяний. Тем более что рядом в БДТ гремели спектакли Георгия Товстоногова. Прения были жаркими. Один заслуженный артист в споре со мной привел аргумент:
— Я тут играю уже сорок лет!
— А мне предстоит здесь играть сорок лет! Поэтому происходящее в театре не безразлично! — не растерялся я.
Конечно, намекнуть пожилому артисту: вы, мол, свое отработали, было наглостью с моей стороны. Но я был буйным товарищем, активистом, заседал в бюро райкома комсомола, со всеми ругался. Скоро правдоискательство вышло мне боком.
Брак мой очень быстро распался. Ленка утверждает, что мы прожили в нем неделю, я говорю: два дня! Почему? Начну издалека. Театр ставил «Антигону», я выходил на сцену в массовке. Но часто сидел в зале и смотрел, как репетируют ребята. В спектакле была роль Вестника, которая не очень шла у одного заслуженного артиста. Однажды на репетиции он бился-бился над огромным монологом, а потом расстроился и ушел. Режиссер спектакля Дмитрий Алексидзе позвал на сцену меня:
— Можешь попробовать? Возьми текст.
— Зачем? Я знаю пьесу наизусть!
И как вышел, как рванул! Режиссер распорядился: «Шейте мальчику костюм!» Заслуженного сняли с роли, к счастью, он не затаил зла, был человеком добрым и порядочным. Я сыграл премьеру и улетел на съемки. Следующий спектакль мы играли через две недели, я должен был вернуться накануне, но опоздал — рейс не вылетел вовремя. А отменять «Антигону» нельзя, все билеты проданы. Поставил театр в унизительное положение: пришлось обращаться к актеру, которого сняли с роли. Коллеги говорили, что зазнался. А с чего мне зазнаваться? И сыграл-то только в «Антигоне», правда, вышли очень хорошие рецензии о моей работе. От коллег не отставали любимая жена и теща. Тут уж я почувствовал себя преданным. В общем, дело закончилось разводом. Лена сегодня преподает сценическую речь в двух театральных институтах, у нее замечательный муж — врач-рентгенолог (кстати, когда у меня обнаружились проблемы со здоровьем, именно он поставил верный диагноз), дети, множество внуков. Мы продолжаем общаться, видимся, когда бываю в Питере.
