Политика политикой: он проиграл и готов умереть, а это личное, и марать свою любовь, позориться перед Тимошей он не хочет… Вечером следователи его доломали, на следующий день Ягода подтвердил все, что хотел прокурор. Сказал, что велел отравить Максима Пешкова из любви к его жене, потом убил и самого Горького.
О том, что на самом деле случилось с мужем Тимоши, спорят до сих пор. Исследователи будут повторять слова московских сплетниц: Максим-де внезапно вошел в отцовскую спальню, обнаружил жену в одной постели с Горьким, в отчаянии выбежал на улицу, забыв об одежде, и подхватил пневмонию. Но основной версией все же станет другая: с Максимом расправился Ягода, ловко и коварно, так что это не привлекло внимания. 2 мая Максим уснул в дачном парке — на скамейке, без пиджака, а ночи тогда были холодными. Говорили, что его напоили на даче Ягоды, а потом привезли домой и положили на скамью, там его и нашел секретарь Крючков.
Потом обнаружится собутыльник, с которым Максим пил в тот вечер, его жена расскажет, что на берег Москвы-реки ее муж и Максим Пешков отправились вдвоем. Мужу хватило сил и ума уйти, а Максим уснул на берегу, отсюда и пневмония… Его лечили лучшие врачи, и все же он сгорел за 9 дней. После этого Ягода решил, что у него развязаны руки.
В те весенние дни Тимоша ничего не понимала. Максим уснул на скамейке — это плохо, но так бывало и раньше; он заболел, но это пройдет; ему становится все хуже, но доктора (и какие!) уговаривают ее не отчаиваться… Свекор все больше сутулится, все глуше кашляет, он говорит, что беда минует, — кому же и верить, как не ему? Но вот ее приводят в комнату Максима, он лежит на кровати вытянувшийся, иссиня-бледный, холодный, с пятаками на глазах, и она чувствует, что ее обманули, предали, бросили: муж был ее любимым, лучшим другом, товарищем по играм — вместе с ним она потеряла все, что было ей дорого.
С ней остались дочки, но Дарьей и Марфой занимался весь огромный дом, весь окружающий Горького клан, посвятить себя им целиком она не могла. Надо было взрослеть, устраивать свою жизнь, но как это делается, Тимоша не понимала. Свекор с каждым днем слабел, и она чувствовала, что стены, за которой ей покойно и безопасно, скоро не станет.
