Надежда Пешкова, в девичестве Введенская, никогда не думала, что ей придется угощать человека, который правит Россией, и тот станет делать ей комплименты. Сталин улыбался и казался очень милым. Она разливала чай. Во главе стола сидел ее свекор, первый советский классик, пролетарский писатель Максим Горький.
Ни одна гадалка не сказала ей и о том, что после второго замужества у нее будет такая большая семья: свекор, его гражданская жена Мария Будберг и первая жена Екатерина Пешкова, с которой он так и не развелся; его сын Максим, ее муж; секретарь писателя Петр Петрович Крючков, незаменимый, родной человек, и много другого народа. Будучи не в духе, Горький ворчал: «Двадцать жоп кормлю!», но на самом деле их было больше.
Сколько в их московском доме комнат, они не знали — пересчитать бесчисленные спальни, гостиные, кабинеты, кладовки и чуланчики было недосуг, да и ни к чему, — и путались в лицах обслуги. Те, к кому семья успевала привыкнуть, внезапно исчезали, их заменяли новые люди, но все их желания по-прежнему выполнялись мгновенно, словно в волшебном замке. Это была удивительная, ни на что не похожая жизнь, и теперь ей было странно вспоминать о том, какой пустяк положил ей начало. Случайная встреча на катке, улыбка, которую она подарила симпатичному незнакомцу, несколько ничего не значащих фраз… И жизнь изменилась, помчалась в другую сторону.
Наденька Введенская была дочкой известного в Москве врача-уролога. Отец в ней души не чаял: решив, что у него рак и смерть не за горами, он выдал ее за своего любимого ученика, доктора Синицына. Она была послушной барышней и не стала перечить отцу, но во время свадьбы с молодой случился конфуз.
Это было настоящей катастрофой, наваждением, сломавшим судьбу ее первого мужа. Доктор Синицын любил Наденьку до умопомрачения: на праздниках в доме Введенских, встретившись с ней глазами, он краснел как мальчишка. Синицын мечтал о ней так, как может мечтать о женщине немолодой, не слишком удачливый в любви мужчина, встретивший свой идеал, — и вот он его заполучил, осталось лишь протянуть руку…
