О том, что Алексей Нилов был женат, я узнала позже. Сразу я не спросила, он не сказал. А у меня ума не хватило у кого-нибудь в группе на всякий случай поинтересоваться. Ну неужели я буду паспорт требовать? Мне всего 22, у меня бурный роман, не до вопросов. Ну кто же закрутит роман, если у него все хорошо с женой? Видимо, эта связь уже была на излете...
Я-то — девушка свободная, с моим молодым человеком мы расстались. Наверное, поэтому не отдавала себе отчета, что нужно прятаться от кого-то, думать, что говорят за твоей спиной. Я делала что хотела, вот и все...
Ночевали мы в основном по друзьям. Я не замечала у Леши каких-то терзаний, мук совести. А потом наш роман ни к чему не обязывал, я даже не думала, что он будет иметь продолжение. Это была случайная встреча, флирт, обычное дело на съемочной площадке. Ведь как бывает чаще всего: вначале люди друг другу нравятся, а только потом, когда проходит ослепление, начинают узнавать что-то....
Через три недели я уехала на гастроли, причем надолго, месяца на полтора. Вот именно тогда перед отъездом я и узнала о том, что Леша, оказывается, женат и его жену зовут тоже Юля. Как он остроумно обыграл в одном интервью это обстоятельство, называя жену Юля-1, а меня — Юля-2...
Перед отъездом мы как бы заключили негласный внутренний договор: «Мы расстанемся на какое-то время и поймем: что же это было? Флирт или все серьезно?»
Конечно, в поездке я волновалась и переживала: будет ли у нас продолжение, или нет? Я в Лешу влюблена, и мне, конечно, хотелось, чтобы мы были вместе. Для меня было очевидно только одно — любовницей женатого мужчины я ни за что не буду! Мне почему-то казалось, что все должно проясниться, когда я вернусь. Леше придется выбирать: или он остается с женой, или со мной. Но это не значит, что я ставила ему условие, он должен был все решить сам. Для меня-то все было ясно: если Леша остается с женой, я это приму, но мы расстанемся. А как иначе?
Кстати, Леша в этом плане очень чуткий человек, ему не надо что-то объяснять, разжевывать, он и так все прекрасно понимал...
Я уехала вначале в Прагу, потом во Францию. Мы с Лешей периодически созванивались. Мобильных телефонов тогда не было, звонили по междугороднему. Тут-то и произошел показательный случай, который заставил меня отнестись к нему как к человеку, на которого, оказывается, можно положиться. Получилось так, что возвращалась я обратно домой через Минск. «Не знаю, как буду добираться оттуда...» — пожаловалась я Леше по телефону без всякой задней мысли.
Приезжаю в Минск в джинсиках и с рюкзачком за плечами, а меня встречает Лешин друг. Кормит, поит, покупает билет на поезд и переправляет в Питер. Я была поражена заботой Леши. А его друг пожал плечами: «А что тут такого? Леша мой друг, он попросил — я сделал». А ведь у нас, собственно, только начался роман, ничего серьезного. Я ведь, в сущности, ему никто. Наверное, если бы мне тогда задали вопрос: «Что вам в Леше понравилось?», я ответила бы: «Он меня подкупил своей заботой...»
Когда я вернулась в Питер, никакой жены рядом уже не было. И мы стали жить вместе в какой-то крошечной квартирке. Никто мне с пафосом не предлагал: «Переезжай ко мне, любимая, навсегда с вещами!» Все само собой получилось. Да и вещей у меня — всего-то рюкзачок с парой маек.
Мы с Лешей в этом плане оба совершенно ненормальные люди. Для нас пойти в магазин и купить что-то из вещей было мукой. Помню, как перед какой-то поездкой на фестиваль забежали в бутик на Невском, я схватила с вешалки платье, мы стремительно, не глядя на ценник, расплатились — и бегом оттуда!
