— Толстой — ваш любимый писатель? Чем он вам интересен и близок?
— Ну он большой такой. После Толстого очень трудно заниматься кем-то еще. Профессор Снегирев писал, что всех, кто к нему приближается, Толстой поглощает без остатка. Он же не только писатель. Если человек только писатель, что о нем можно написать? Только литературоведческие какие-нибудь работы. А Толстой — глыба, матерый человечище, как говорил о нем Владимир Ильич Ленин.
— Вы пишете, что Лев Николаевич представлял собой смесь Тараса Бульбы и короля Лира. Тарас — это упрямство?
— Да, это жестоковыйность и подчинение себе сыновей. Толстой не давил на них, но доминировал над ними очень сильно. Особенно в истории со Львом Львовичем, я целую книгу про это написал — «Лев в тени Льва». Доминирование отца над сыном происходило не специально, а просто тому, что он реально был намного больше, вот и все. Король Лир он потому, что уходит, бежит куда-то.
— И как Лир, он подвержен чужому влиянию. Толстой ведь потерялся перед Чертковым? Тот им манипулировал?
— Это в молодости Толстой был подвержен чужому влиянию, а Черткову он был просто очень благодарен. Владимир Григорьевич к нему пришел, когда Толстого сумасшедшим считали в семье, потому что он начал проповедовать идею о том, что надо все раздать. И вдруг богатый князь ему говорит: «Лев Николаевич, я вам буду служить всю жизнь верой и правдой, потому что вы светоч».
— Толстому поклонялись многие...
— Нет, это ошибка, что толстовство представляло собой какую-то большую секту. Некоторые секты совпадали с ним в каких-то идеях, какие-нибудь молокане, духоборы, но это были другие течения. А реальных толстовцев, когда Чертков составил их список, оказалось 60 с чем-то человек. Тогда скорее было поветрие, мода на Толстого. Какие-то молодые люди, прочитав «Крейцерову сонату», пытались обет целомудрия держать, кто-то вегетарианством занимался, кто-то на земле старался жить, пахать. Слава Толстого была невероятной в России. Не выходило ни одного номера ни одной газеты, в котором не упоминался бы Лев Николаевич.
— А как к нему относились собратья по перу?
— Для Бунина, Горького, Набокова, Леонида Андреева, Блока Толстой был богом, недосягаемой вершиной. Если говорить о старшем поколении, то Лесков был толстовцем, и со Львом Николаевичем его связывали очень теплые отношения. Тургенев не принимал его идеи. Надо сказать, что у Льва Николаевича они оформились в конце 1870-х — начале 1880-х годов. Тургенев умер в 1883-м, но за два года до этого успел побывать у Толстого в Ясной Поляне, где тот изложил ему свое мировоззрение. После чего Иван Сергеевич вернулся в Москву и заявил, что Лев Николаевич сошел с ума.
— У них ведь всегда были сложные отношения?
— Однажды они чуть не стрелялись. В 1861 году Тургенев, Фет и Толстой были на охоте в имении Фета. А у Тургенева имелась внебрачная дочь Полина, которая жила в семье певицы Полины Виардо. Иван Сергеевич и назвал ее в честь Виардо, и в возрасте восьми лет вывез во Францию. У Фета он рассказывал, как правильно воспитывают его дочку приемные родители. Забирают у бедняков изорванную одежду, и она собственноручно ее чинит. На что Толстой заметил, что это отвратительное фарисейство, когда разряженная барышня зашивает грязные лохмотья. Тургенев взорвался: «Замолчите, или я вам дам в рожу!» У них и без того были натянутые отношения из-за романа Ивана Сергеевича с сестрой Толстого, Марией Николаевной, в котором он вел себя с ней не очень красиво.
Сначала Тургенев собирался стреляться с Толстым на ружьях, но струсил и сбежал в Париж. Откуда написал, что дуэль надо отложить до его возвращения. Толстой ответил, что это смешно и вообще он его прощает. После чего они не общались 17 лет. Наконец Толстой предложил Тургеневу помириться. И тот, когда был в своем имении Спасское-Лутовиново, заехал ко Льву Николаевичу в Ясную. Несколько дней там прожил.
