— Слишком много интриговал?
— Интриговал и уводил Толстого от Софьи Андреевны. Ну и, конечно, в истории с завещанием Льва Николаевича, которое, собственно, стало причиной его ухода, много отвратительного, потому что Чертков действовал через дочь Толстого Сашу.
В 1892 году Лев Николаевич после своего духовного переворота передал все имущество жене и детям. Они съехались в Ясной Поляне и полюбовно его разделили. Он как бы остался ни с чем, отряхнул прах с ног своих. Но при этом продолжил жить в Ясной.
Гонорары Толстой тоже поделил. Софья Андреевна могла их получать от произведений, написанных до 1881 года, это были переиздания. Она становится издательницей мужа. Ей привозят книги из типографии, она складывает их вместе со своим кладовщиком в специальном сарайчике рядом с домом. Потом к ней приезжают розничные продавцы, покупают книги и развозят их по магазинам. Но публика-то новых произведений ждет. Толстой их печатает, но деньги за них отказывается брать и жене брать не дает. Это приводит к конфликтам. Если раньше конфликт случился из-за того, что Лев Николаевич хотел раздать всю собственность нищим, а Софья Андреевна против этого восстала и победила — он раздал все жене и детям, то теперь конфликт связан с изданием книг, потому что Софья Андреевна — издательница.
Средств не хватало. Ясная Поляна была убыточным имением, оно не приносило дохода, но в него нужно было вкладывать большие деньги. Грубо говоря, это была большая дача. Софья Андреевна была уверена, что если муж написал ей доверенность на все произведения до 1881 года, то права ей принадлежат, и в какой-то момент решила их продать. Посоветовалась с юристом, и тот сказал: «Вам ничего не принадлежит, все принадлежит Льву Николаевичу. Только после его смерти все отойдет вам и детям». И вот тогда начался кошмар — борьба за наследие Толстого. Чертков понимал, что вскоре оно отойдет жене и детям, Лев Николаевич старик уже, и начал действовать. Материально он был абсолютно не заинтересован. Для него Толстой был великим гением, учителем, и прежде всего он хотел пропагандировать его идеи. Если вы обратитесь к 90-томному собранию сочинений, которое начал издавать Чертков, самому полному на сегодняшний день, то увидите, что там всем разрешается перепечатка, безвозмездно. Он добился своего.
А ведь зарубежные издатели за полные права на произведения Толстого предлагали 10 миллионов золотых рублей! По-нынешнему это примерно миллиард. Семья Толстого нуждалась в деньгах. Дети все время обращались к матери за помощью. Один сын пытался хозяйство вести без особого успеха, другой в карты играл. Но когда тайное завещание Льва Николаевича обнародовали, для Софьи Андреевны гораздо важнее каких-то прагматических соображений стало то, что ей ничего не оставили из наследия мужа, хотя она много лет занималась его сохранением. Собирала архив Толстого — сначала в Румянцевской библиотеке, потом в Историческом музее, в ящичках. А тут оказалось, что все формально отходит дочери Саше, а по факту — Черткову, потому что он назначается фактическим распорядителем.
— Софья Андреевна играла большую роль в творчестве мужа?
— Она отказалась ему помогать, когда он стал писать религиозные вещи, отказалась их переписывать, когда они перестали понимать друг друга, а до этого — конечно.
— Она ведь не только переписчицей была?
— Есть такой миф, что «Анну Каренину» написала Софья Андреевна. Я думаю, она подсказывала Толстому какие-то вещи по части женской психологии, женской одежды.
В первой части «Анны Карениной» есть сцена, когда Долли сидит в гостиной с сыном Гришей и слушает его урок из французского чтения. Она поссорилась с мужем Стивой и в ожидании золовки, Анны, вяжет свою давнюю работу, за которую берется в тяжелые минуты. Гриша читает и крутит держащуюся на ниточке пуговицу курточки. Мать несколько раз отнимает его руку, но он опять берется за пуговицу. Тогда она отрывает ее, кладет в карман, и тут входит Анна. Долли убита горем и не хочет беседовать о нем с золовкой и слушать ее увещевания, но постепенно ее настроение меняется. Мне кажется, так описать состояние женщины — как она вяжет, что думает и эту пуговицу у ребенка — мужчина не может. И потом, когда Долли с Анной разговаривает и та убеждает ее простить Стиву, это тоже как будто увидено и прочувствовано женщиной.
