— Подлинная Анна — это кто? Сколько у нее прототипов?
— Главный прототип — Анна Пирогова, реально бросившаяся на рельсы простая женщина, любовница соседа Толстого, помещика Бибикова, работавшая у него экономкой. Внешность Анне Карениной подарила Мария Гартунг, старшая дочь Пушкина. Толстой ее увидел на вечере у генерала Тулубьева в Туле и спросил свою свояченицу Кузминскую, кто это. «Вот что значит порода, — заметил Лев Николаевич, узнав, что перед ним дочь Пушкина, — какие у нее арабские завитки на затылке!» Эти завитки видны на портрете Гартунг работы Ивана Макарова, и одета она там точно так же, как Анна в романе на балу: черное платье, жемчуг, анютины глазки в волосах. Мария тоже была полновата и отличалась очень легкой походкой.
У нее была своя трагическая история. Ее мужа, управляющего Императорскими конными заводами, несправедливо обвинили в хищении средств, и на суде он застрелился. Мария Александровна осталась одна и замуж больше не вышла. Она пережила остальных детей Пушкина и умерла уже при Советской власти, в 1919-м. Часто приходила к памятнику отцу на Тверском бульваре. Представляете себе эту картину? Прохожие не знали, что старушка на скамейке — дочь великого поэта и прототип Анны Карениной.
Впрочем, были и другие. Например, Мария Сухотина — сестра лучшего друга Толстого, Дмитрия Дьякова, которая тоже ушла от мужа. А муж ее, крупный чиновник Сергей Михайлович Сухотин, стал прототипом Каренина. Толстой использовал черты характера и факты биографии разных женщин. Возможно, Анна — это отчасти и знаменитая Аграфена Закревская, «медная Венера», в которую были влюблены Баратынский и Пушкин. В пушкинском отрывке «Гости съезжались на дачу», под влиянием которого Лев Николаевич начал свой роман, определенно изображена эта дама.
— Как Толстой относится к Анне?
— Мне кажется, что в начале романа, в черновиках он ее не любит, может быть, только жалеет. Но постепенно в нее влюбляется. Это особенно чувствуется в той сцене, где Левин приходит к Анне, по тому, как он ее воспринимает: «Вот женщина!» Он ей восхищается. А Левин — это же альтер эго Толстого.
И сцена гибели Анны необыкновенно пронзительна. Как пишет автор: «И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла». Какая поэтическая метафора гибели этой женщины!
— Интересно, что, читая вашу книгу, проникаешься невольным сочувствием и симпатией не к кому-нибудь, а к Алексею Александровичу Каренину!
— Мне не хватило на него одной главы. Всем героям я по одной посвящаю, а ему пришлось отдать две, потому что это очень сложный характер.
Что меня поражает в Каренине, так это то, что при всей своей сухости вроде бы — Анна называет его министерской машиной, — он на самом деле очень слабый и тонко чувствующий человек. И это парадоксальное сочетание делает его очень привлекательным. Но Анна не может жить с Карениным, он ей физически неприятен, и с этим нельзя ничего поделать.
Вронский пробуждает в ней жажду любви, пылкости какой-то. Чего Каренин ей не дал именно в силу своей внутренней слабости. Он и зажатый такой, потому что боится жизни, боится что-то не то сделать. На службе, да, Каренин орел, а как только дело касается личных отношений с женой, становится абсолютно беспомощным.
— Как вы думаете, кого в этой истории можно считать самой пострадавшей стороной?
— Самая пострадавшая — все-таки Анна, поскольку она погибает. Дальше идет Вронский, который на войну уезжает, чтобы погибнуть. Потом Каренин.
— Насколько неизбежна гибель Анны?
— Она с самого начала думает, что погибнет под поездом.
Ну а что бы Анна делала, если бы не покончила с собой? Вронский охладевает к ней, к Каренину она возвращаться не хочет. Остается только в монастырь пойти.
