В этой истории меня больше всего поразили две вещи. Первая — дед говорил, что немец-часовой, который был свидетелем происходящего, сделал вид, что не видит. Вторая — когда пропажу бабушки заметили, всю семью схватили и стали избивать полицаи, требуя, чтобы они сказали, где беглянка. Но ее не выдал не только дед, но и мой папа и его брат, хотя, казалось бы, маленьких детей можно очень легко запугать. Они своим молчанием спасли мать. Поразительная вещь: после войны моя семья продолжила жить в своем городе рядом с «добрыми» соседями, которые выдали бабушку немцам. Вот такая история.
— По этой истории тоже можно было бы снять фильм.
— Абсолютно согласен.
— Расскажите, пожалуйста, как проходили съемки «Праведника». Вряд ли было легко: экспедиция, лес плюс пандемия.
— Во-первых, у нас была долгая подготовка из-за тяжелого кастинга на вторые, третьи и пятые роли, потому что люди, которые убежали из гетто и шли с Киселевым по лесам и болотам, — в целом молчаливая, но все время присутствующая в кадре среда. И найти эту так называемую групповку, которая не вызывала бы отторжения и ощущения неправды, было даже гораздо важнее, чем найти героев.
Еще мы потратили много времени на поиск мест для съемки, хотя, казалось бы, лес и лес — бери и снимай. Обязательно хотели снимать в Беларуси, где происходили основные события. Мне просто необходимо ощущение правды, чтобы понимать: именно в этом лесу все и происходило. Вот, допустим, мы нашли в Беларуси в лесу маленькое, очень красивое озеро. Найди мы такое в Подмосковье, я бы никогда в жизни не отважился там снимать, сказал бы: «Ну, это слишком красиво, просто нереально, такого быть не может!» А там мы рядом с озером сняли кусочек сцены без страха, что это неправда, потому что здесь это тоже могло происходить.
И да, была пандемия, поэтому мы очень боялись, хотя и прививались все на всякий случай. Очень смешная история произошла в первый съемочный день. Это тот самый день, когда все целуются, братаются, поздравляют друг друга. Радость начала работы. Так было и на первом дне «Праведника» — все друг друга поздравляли, целовались, обнимались, и больше всех мой очень симпатичный молодой ассистент. А вечером у моего прекрасного ассистента пришел положительный тест на ковид. Парень он очень общительный и активный, поэтому перецеловал всех, кого видел и до кого дотянулся, — и артистов, и неартистов. Мы поняли: все, конец, сейчас начнется. Но, что называется, Бог сподобил, и мы проскочили этот момент. Потом на протяжении картины кто-то болел, но без экстрима. Притом что мы все время огромной толпой терлись друг о друга. Но то ли благодаря лесному воздуху, то ли еще чему-то проскочили этот момент. У нас не было остановок, связанных с ковидом. Мы, правда, простужались. Но именно простужались. Условия-то походные.
Самые большие мои переживания были связаны с эпизодом перехода речки вброд ночью. Мы не могли его снять раньше конца сентября. И вот я был вынужден раздеть 150 человек, среди которых старики, женщины и дети. Это было что-то страшное, потому что вода холодная, а люди разновозрастные и физически неподготовленные. С каждым из них я перед съемкой поговорил, и каждый имел право отказаться. Я мучительно переживал за бедных артистов, бедную групповку, бедную массовку.
