Многие артисты обязаны не просто ролями, а очень хорошими ролями моим жене и детям. Есть целая группа артистов, которые снимаются у меня благодаря им. Очень часто они обращали мое внимание на тех, которых я либо не знал, либо знал, но как-то не так воспринимал...
— Сергей Владимирович, ваш последний фильм «Праведник» уже называют новым «Списком Шиндлера» из-за схожести темы. В основу картины легла история, как советский офицер Николай Киселев вывел за линию фронта более 200 евреев из белорусского гетто. Почему вас заинтересовала эта тема?
— Я заранее не планирую, что буду снимать. У меня нет такого, что, заканчивая одну работу, сразу начинаю другую. Какое-то время я ищу. И по поводу будущих проектов я встречаюсь в первую очередь с Антоном Андреевичем Златопольским, руководителем канала «Россия». Как-то в разговоре со мной он спросил:
— А ты знаешь такую историю?.. — рассказал про Киселева и порекомендовал посмотреть документальный фильм на эту тему, а потом спросил, сниму ли я художественный фильм о нем.
Я сказал:
— История может быть какая угодно, но важен сценарий.
— Сценарий напишет Гена Островский.
А Гена замечательный автор. Через полгода мне был предложен сценарий, который очень понравился. Островский, оттолкнувшись от реальной истории, написал расширенную версию. А поскольку он не умеет писать бытово, в его рассказе огромное количество живых персонажей, юмора, человеческой теплоты и большой любви к этим людям. Талант имеет свойство заражать, я с наслаждением подзарядился от таланта Гены Островского и согласился на эту историю, не пожалев ни разу.
— Главную роль в фильме сыграл Александр Яценко. У вас свой круг артистов, которые ходят из одного проекта в другой. Яценко уже давно составляет костяк вашей личной идеальной труппы, с которой вам нравится работать. Как вы начали сотрудничество с ним?
— У нас с Сашей нелинейная история отношений. Я его позвал, потому что он мне очень нравился в чужих картинах. Сначала я пригласил в «Тихий Дон». И на протяжении первой половины работы я не был в восторге от него. Мне казалось, что, в отличие от других артистов, Яценко не очень нуждается в моей помощи. То есть он с удовольствием ее принимал, но делал по-своему. И только когда была пауза между первой и второй половиной съемок и я начал монтировать картину, то увидел, насколько точно он работает, и что моя задача — не сбивать его своими показами и предложениями: «Давай сделаем так, а не так». Я вдруг увидел, что за ним стоит правда, и очень полюбил его манеру игры. Потом я уже просто восхищался им.
Когда собирался снимать сериал «Ненастье», Сашу брать не планировал. Но он мне приснился, и я подумал: «А чего же это хожу так далеко?» — и пригласил его на роль.
В «Праведнике» не было ни сна, ни больших раздумий, я понимал, что в вещи, которую написал Гена Островский, наполненной фантазией, а не прямым отражением войны, мне нужен камертон правды. Вот Сашка Яценко — камертон правды, он удивительным образом ее чует и не может соврать в кадре. Я его пригласил без проб, и он, слава Богу, был свободен и согласился.
— Не было проб на главного героя?
— Нет. Я вообще пробами не увлекаюсь. А здесь понимал: только Саша, больше никто...
У меня довольно быстро образуется некий круг артистов, причем необязательно тех, кого я знаю, типа Маковецкого или Яценко, но и тех, кого я не знаю, но с кем бы хотел работать. А в «Праведнике» нужна была молодежь, которую я совершенно не знал. В поиске молодежи и заключалась самая большая сложность. Нужно было ходить по училищам, как-то их искать, выбирать. Но, слава Богу, мне повезло: я попал на курс Марины Брусникиной, смотрел у них показ и там мне сразу понравился Марк Эйдельштейн.
