— Правда?! Я все ваши книжки читала!
— Ну вряд ли все — я ведь и для взрослых пишу. А куда ты идешь? Живешь где-то здесь, поблизости?
За пять минут я рассказала новому знакомому все: живу в Черемушках, пишу стихи, езжу на занятия к Белле Абрамовне.
— Ты очень интересный персонаж, — сказал Чуковский. — Хотел бы поговорить с тобой еще, но, извини, спешу. А когда у тебя следующее занятие? Давай встретимся здесь в это же время.
Через два дня опрометью мчалась к магазину с чудесной бочкой, хотя и сомневалась в том, что Чуковский помнит об уговоре. Он не забыл и уже ждал меня на условленном месте. Предложил:
— Я тут живу рядышком — пойдем ко мне, пообедаем.
— Пойдемте! — с готовностью согласилась я.
— Хотел познакомить тебя с внуком Женей, он твой ровесник, да парень где-то ангину подхватил.
Чуковский жил в доме по соседству с тем, где располагается книжный магазин «Москва». На звук хлопнувшей двери из комнаты выглянул мальчишка с замотанным горлом. Чуковский замахал на него руками: «Иди обратно — еще заразишь гостью».
Сам разогрел суп, разлил по тарелкам, крупно нарезал хлеб. Во время обеда стал расспрашивать, какие книжки в последнее время прочла, что особенно понравилось.
— «Консуэло» Жорж Санд — замечательная книга!
— Согласен. Ну а какую ты хотела бы получить в подарок от меня?
Возможно, Корней Иванович ждал, что попрошу одну из его книг, но я простодушно выпалила:
— Продолжение «Консуэло» — «Графиню Рудольштадт»!
Чуковский ушел в глубь квартиры и вскоре появился с «Графиней...» в руках.
Когда закончила читать роман, книга пошла по рукам одноклассниц и подружек со двора, а потом ее кто-то забыл вернуть. Было, конечно, жалко — такую память о знакомстве с Чуковским посеяла.
Еще раз с Корнеем Ивановичем встретилась спустя много лет, когда уже работала на телевидении. Он только что вернулся из поездки по Северной Америке и явился в студию в роскошном головном уборе из перьев. Все его сразу окружили, Чуковский рассказывал о жизни индейских племен, хохотал. Подойти и напомнить о нашем знакомстве почему-то не решилась.
С внуком Корнея Ивановича Женей Чуковским, который стал кинооператором, пересекались не раз. И он даже вспомнил о моем визите и о том, как дед отправил его — с больным горлом — обратно в кровать.
Еще одна памятная для меня встреча произошла на берегу пруда в усадьбе Черемушки-Знаменское. Я ловила рыбу самодельной удочкой: удилище из прута орешника, вместо лески — толстая нитка, вместо крючка — раскаленная на огне, а потом согнутая пополам швейная иголка. Подходит незнакомый дядечка:
— Ну, как улов?
— Да вот, — киваю в сторону помятого ведра без ручки, — карасиков немного. Еще парочку — и на уху хватит.
— Ну-ка, дай рассмотрю твои снасти. Сама сделала?
— Конечно сама, а то кто же? — я гордо вскинула голову и в подробностях поведала о способе изготовления удочки.
Незнакомец рассмеялся, потом спросил:
— Завтра здесь же удить будешь?
— Ага. Я тут почти каждый день.
На другое утро дядечка снова пришел и принес целую коробку с мотками лески и полусотней крючков: «На, дарю! Хорошего клева!»
