Еще один случай. Мы только переехали с Шаболовки в Останкино, кругом неразбериха, дикторов временно разместили в небольшой комнате на шестом этаже, где потом оборудовали туалет. У стены стоят два телевизора: один показывает первую программу, другой — вторую. Каждый занят своим делом: Света Моргунова сидит в бигуди под сушилкой, Балашов погружен в бумаги — готовится к эфиру, я тоже что-то читаю. Поднимаю глаза на телевизоры и холодею: на экране первого идут кадры с выступлением Брежнева, но генсек почему-то говорит сладостно-умиротворяющим голосом: «Потерпи еще! Все, милая, терпят... всяк по-своему жизнь терпит...» На экране второго — фильм «На дне», где странник Лука говорит умирающей жене Клеща голосом Леонида Ильича: «В то время как весь советский народ под руководством Коммунистической партии...» Звоню в аппаратную: «Ребята, вы с ума сошли? Кто так накоммутировал, что звук первой программы идет по второй и наоборот?!» В этом случае многим, конечно, попало, но за оговорки редко наказывали.
Случались истории, когда спасали скорость реакции и находчивость. В разгар холодной войны Игорь Кириллов читал текст о происках американской военщины и спецслужб, как вдруг в студии погас свет. Камеры-то на аккумуляторах продолжают работать, а все вокруг погрузилось во тьму. Тогда Игорь достал из кармана зажигалку и при ее слабом огоньке дочитал текст. Только закончил — свет включился.
Мне было комфортно работать со всеми: и с Балашовым, и с Женей Сусловым, но Игорь, безусловно, был любимым партнером. Так тяжело было перенести его недавнюю кончину. К боли утраты примешивалось то, что в последние месяцы нам не довелось пообщаться даже по телефону.
Я затревожилась после того, как Восьмого марта вместо традиционного звонка Игоря получила СМС из рассылки. Попыталась дозвониться сама — ни по мобильному, ни по домашнему телефону, где стоял определитель номера, никто не ответил. Начала обзванивать девчонок-дикторов, с которыми работала и продолжала поддерживать связь. Все получили поздравления в той же рассылке и, как и я, потерпели неудачу в попытке поговорить с Кирилловым. Сомнений ни у кого не было: от коллег, друзей и вообще от внешнего мира Игоря изолировала женщина по имени Татьяна, на которой он женился несколько лет назад. Уроженка одной из бывших советских республик, до встречи с Кирилловым работавшая продавцом в овощном магазине по соседству.
Мы все очень любили покойную жену Кириллова Ирину. Такие наперечет: интеллектуалка, аристократка, тонкая ценительница искусства, обладательница большого доброго сердца. Вместе они прожили полвека, а когда в начале нулевых Иры не стало, Игорь в одно мгновение постарел на несколько лет. Слава богу, со временем оправился от потери, продолжал работать. А потом в его жизни появилась Татьяна.
История с неотвеченными звонками повторилась четырнадцатого сентября 2021 года, в день рождения Игоря. А спустя полтора месяца — весть о его смерти. В тот же день, двадцать девятого октября, мне позвонила редактор одной из популярных программ на Первом — попросила приехать в студию второго ноября и рассказать о друге и коллеге. Такое же приглашение получили еще несколько дикторов, моих приятельниц. Все мы небольшие охотницы до участия в телешоу, но тут согласились, чтобы отдать дань памяти старшему товарищу, наставнику. Однако больше нам никто не позвонил, а когда Алла Данько попыталась выяснить у редакторов программы, к какому времени нам быть готовыми, те ответили нечто невразумительное: дескать, сами ничего не знаем, возможно, что-то поменялось.
