Американские джинсы были тогда дорогими и очень престижными, поэтому рвать и старить их специально никто не собирался. Но они красиво вытирались со временем и рвались сами, джинса была качественной, это вам не сегодняшняя дерюжка!
Сообщество хиппи называлось тогда Системой, а места, где можно остановиться у близких по духу, — вписками. Так как я был в Системе — начал колесить по стране. Сначала выезжал в Прибалтику, потом уже в Москву и Ленинград на концерты. Все они происходили в живописных местах, но нас часто винтила милиция. Помню, из Прибалтики хиппи и меломанов вывезли на поезде и сразу выкинули на первой российской станции. К слову, в Уфе движение хиппи было очень популярным. Может, благодаря моему старшему другу отцу Борису Развееву. Он был христианином и первым уфимским хипаном.
Из своих поездок я привозил новую музыку. Быстро подружился с питерскими ребятами и наводнил Уфу качественными записями. Я притащил домой первые альбомы «Кино» и «Аквариума», «Странных игр». А в Уфе были и свои звезды, уже тогда заявила о себе группа «ДДТ».
Раньше еще не было такого понятия, как продюсер, но по сути я стал продюсером «ДДТ». Когда мы сделали первые записи группы, в них принимал участие самый знаменитый тогда гитарист Рустик Асанбаев. Вместо презентации мы решили провести что-то типа дискотеки для своих, где среди прочих песен прокрутим и Юру Шевчука. Идею дискотеки предложил сосед — комсомольский вожак. «Да ты что?! Нас сразу разгонят или повяжут», — замахал я руками. Но отказаться не получилось: мне вручили билеты для распространения.
Как я уже сказал, крутить «ДДТ» было опасно. Что мы натворили, я понял, войдя в зал. Там сидели половина «наших», а половина — шпаны. Поставили музыку, танцевали, между тем включили и «ДДТ». И... никто не поверил, что это уфимская группа. Рустик Асанбаев, помню, пытался объяснить двум симпатичным девицам, что это он играет на записи, те смеялись. А санкций никаких, слава богу, не последовало.
Предыстория нашего сотрудничества с Юрой проста. Мне — хиппи, православному отцу Борису, художнику и музыканту Шевчуку невозможно было не встретиться в одном городе. Мы были очень разными, но сошлись и не расставались. Песни Юры произвели на меня сильное впечатление, мне очень понравились рабочие записи «ДДТ». Конечно, тут же стал их копировать и рассылать друзьям по стране, о группе узнали. Первый альбом «Периферия» мы записывали нелегально: ночью, на телевидении, прокравшись мимо спящего охранника. Увы, когда начались гонения, звукооператор уничтожил оригинал.
Юрка на вид был типичным музыкантом: мятые серые брюки, серая рубашка, усы, очки, боевой, задорный. Он уже был очень умен. Обычно приходил ко мне вечером, мы садились на кухне и до утра болтали. Обсуждали пластинки, фильмы, если доставалась какая-то дефицитная книга, делились мнением о прочитанном. У Юры был необычный взгляд на жизнь. С ним до сих пор интересно общаться. Его друзья — дети высокопоставленных башкирских чиновников — критиковали Юру за то, что он связался с хиппи, результатом этого стала песня «Хиппаны». Шевчук ведь тоже из непростой семьи. Его папа был парторгом крупного нефтеперерабатывающего завода, а мама журналистом. Слава богу, в свое время родители его поняли и поддержали.
