Помню, как Цой выступал в Алуште. Он как раз привез из Америки роскошную белую гитару, вышел, начал играть, и... кроме гитары ничего не было слышно. Ко мне подходят зрители и жалуются, что из-за этого рева не разобрать слов. Я им: «Не волнуйтесь, звукооператор что-нибудь придумает». Никто не умел тогда отстраивать звук, я сделал знак звукачу, на третьей песне гитара исчезла вообще. Зрители опять подходят: «Мы просили приглушить гитару, а не убрать ее!» Однако вернуть звук обратно никто не смог, и дальше концерт шел так: бас, барабаны и Цой поет. Это было фиаско. Если бы не Борис Гребенщиков*, всячески поддерживающий и проталкивающий Цоя, «Кино» могло и не состояться.
К слову, Борис любил умничать. Народ вокруг него делился на два лагеря. Одни его ненавидели — другие боготворили. Помню, как отдыхали вместе в Коктебеле. За БГ целая свита ходила, в том числе и личный художник. Хотя Борис не был еще настолько популярен.
Боря любил наряжаться. Одно время он был как Джим Моррисон, потом как Дэвид Боуи, потом ему подарили костюм с Бобом Марли на спине. Он надел шляпу и стал играть регги. Искал свой стиль, а иногда просто хулиганил. Помню, на концерте Курехина БГ вышел в тройке, в галстуке и весь обсыпанный мукой. Стоял и играл на гитаре с каменным лицом. И конечно, его образ с перстнями на руках очень мне нравился.
Когда Алла Пугачева приехала в рок-клуб, я сидел недалеко от нее. Она задумчиво слушала Борю и ничего не понимала. Рядом был Виктор Резников и объяснял ей на ухо смысл песен, почему Боря так выглядит, почему у него такая философия. Пугачева только кивала.
А в Ленинград тянулись новые музыканты. Однажды Пантыкин прислал ко мне Славу Бутусова:
— Тут начинающий паренек приедет, ты его примешь?
— Конечно, какие вопросы.
Я уже слышал песню «Гудбай, Америка». Слава был скромным, застенчивым, очень красивым. Это потом стал суперзвездой, но слава его не изменила, он никогда не любил красоваться, не любил большие концерты. Всегда шикарно играл и пел. Я как-то приехал к ним на фестиваль и увидел на сцене Джона Леннона и Пола Маккартни — Славу Бутусова и Диму Умецкого. Это был феерический дуэт — что они вытворяли!
Однажды общим собранием группа «Наутилус Помпилиус» постановила уволить Славу. Думаю, за то, что он не подчинялся коллективу и гнул свою линию. Слава смотрел в сторону творчества и не хотел зарабатывать бабло чесом по стране. Во всех группах было так: часть музыкантов хотела гастролей и денег, а часть — творчества и жить поспокойнее.
Когда объявили общее решение, Слава развернулся и молча ушел. Я наблюдал за этим с иронией. Полгода они помучились и тем же собранием постановили снова принять его в группу.
