— Машина придет во столько-то, — проинформировал его Сережа. И продолжил: — Вот план сцены. Здесь сидит Саша Кондрашкин, здесь сидишь ты, а здесь — клетка с живыми тиграми.
— С кем?! — у Коли волосы встали дыбом. — А нельзя меня отодвинуть?!
— А места больше нет, — спокойно отвечает Сережа.
Тигры действительно были. И даже пытались цапнуть манекенщиков, но с Колей все обошлось.
У Курехина были непредсказуемые концерты. Когда мы разговаривали в магазине, он признался, что сейчас пойдет уговаривать Эдуарда Хиля выступить. Я посмеялся да и забыл, а в конце концерта принесли завернутую в пластик фигуру, с треском стали ее разворачивать. Развернули, а оттуда выходит Хиль в тройке и поет: «В нашем старом городке...» Это было очень круто.
Помню, как Сережа на живой концерт привез козла. Животное перепугалось. Олег Гаркуша читал стихи, козел выбежал и начал его бодать. Олег убегает за кулисы, козел за ним. Гаркуша выбегает с другой стороны, козел следом. Нарочно не придумаешь — зал хохочет.
Сам-то я политические вопросы с Сережей не обсуждал, столько вокруг было музыки — есть о чем поговорить. Друзья считали его человеком-праздником, это действительно так. Сочетание интеллекта и бешеной энергии, ты с ним говоришь — уже какой-то праздник маленький. Видя Сережу, ты уже расплывался в улыбке, хотя тот ничего и не сказал еще, а настроение у всех повысилось. И постоянно аккумулировал какие-то идеи.
Отдельно расскажу про Костю Кинчева. В Гурзуфе шла премьера фильма «Взломщик», и везде висели афиши с накрашенным Костей. Узнав, что «Алиса» приехала выступать, директор местного кинотеатра попросил Костю за гонорар сказать пару слов зрителям. Тот согласился.
— Что ты им скажешь-то? — интересуюсь я.
— Правду.
— А в чем правда состоит?
— Фильм дерьмо, сценарий дерьмо, там один нормальный актер снялся.
— Кто?
— Кинчев.
Яркая деталь. Костя любил пиво, мог запросто выпить ящик. Местный пивбар работал с двух часов. Очередь у входа к этому времени выстраивалась колоссальная. А внутри стоял столик с двадцатью кружками пива, охранял его бандит. «Это для Кости Кинчева. Вдруг заедет...» — пояснял он. Причем столик стоял каждый день, и так все гастроли.
Время летело быстро. Наш отряд потихоньку редел. Саша Башлачев, Майк Науменко, Сашка Кондрашкин закончили плохо, хотя более веселого человека, чем Кондрашкин, я не видел. Он поехал на гастроли в Германию с группой «Тамбурин», упал с пятого этажа, немцы буквально собрали его по частям. Вернувшись в Россию, он уже не мог играть, впал в депрессию.
А ведь весельчаком был знатным. Истории с его участием до сих пор вспоминают. Группу «АВИА» вместе с ним пригласили на съемки новогоднего «Огонька» в «Останкино», Снегурочку играла Наталья Ветлицкая. Саша дружил с «Лицедеями», и ему выдали на съемки белый костюм тридцатых годов. В финале Ветлицкая выходит, все по сценарию расступаются, и она должна петь. Кондрашкин уже дернул стакан, все расступились, а он остался. Идет Ветлицкая — а в центре Саша в этом странном костюме пляшет. По-моему, финал даже не пересняли, так все и осталось.
