Элина Быстрицкая была знаменитой артисткой. Она много работала и неплохо зарабатывала. Всегда очень скромно жила. Одежду часто шила себе сама, это у нее от мамы — из куска ткани обе умели смастерить буквально шедевр. Никогда не держала ни кухарок, ни домработниц — сама и убирала, и стирала. В Канне была довольно забавная история. Рассказывая ее, сестра каждый раз хохотала. Советскую делегацию поселили в гостинице, в шикарных номерах. Отдохнув с дороги, сестра принялась стирать в раковине, извините за подробность, свое нижнее белье, потому что вещи должны быть чистыми. За этим занятием ее застала горничная, с удивлением посмотрела и ушла. Элина с ужасом подумала: наверное, побежала за начальством, во французских гостиницах запрещено стирать белье в раковине, и сейчас ей влетит. Но горничная вернулась с девочкой-подростком, по-видимому, дочерью, стала той что-то говорить. По интонации сестра поняла: мама объясняет ребенку — вот видишь, даже мировая кинозвезда стирает белье сама! Такой момент воспитания.
В еде сестра была еще более неприхотлива: на обед сварит, бывало, кусочек курицы и сделает себе салатик. Бриллиантов не покупала, будучи равнодушна к драгоценностям. Ей некуда было тратить. Известно ли было Ксении, что у актрисы есть большие деньги? Она могла не знать точной суммы, но понимала, что деньги имеются.
Дальше события начинают развиваться с трагической скоростью. Звоню сестре, трубку берет незнакомая женщина. Сообщает, что она сиделка, ее наняла Ксения помогать Элине Авраамовне. Говорит, что есть еще сменщица, они работают по очереди, круглосуточно. Я подумала: «Замечательно, сестра хотя бы не одна, а под присмотром». Все еще оставалась в счастливом неведении.
«Элина Авраамовна поела и теперь спит», — сообщила сиделка. Снова как бы ничего подозрительного. Вот только эти слова — «она поела и спит» — я теперь слышала от обеих помощниц каждый раз, когда звонила. Удивлялась про себя: что же сестра почти круглосуточно спит? Или я просто в неподходящее время названиваю?
А однажды от одной московской знакомой получаю письмо по электронной почте. Не буду называть ее имени, я ей это обещала. Послание содержало всего несколько строк — «Хочу предупредить: вашу сестру нагло обворовывают». Представляете, я ведь не поверила! Подумала: поклеп, наверное, какие-то свои творческие интриги, не хочу даже вникать. Чтобы Элина позволила себя обокрасть? С ее-то характером?! Да никогда!
Снова звоню сестре. Слышу от сиделки, что «поела и спит». На этот раз я уже вслух негодую:
— Почему она все время спит?!
Сиделка, возможно, испугавшись моей вспышки, оправдывается:
— Сегодня вечером должна прийти врач из поликлиники, вот пусть и объяснит, что да почему.
Следующим же утром звоню врачу, спрашиваю, как чувствует себя Элина. Доктор ответила весьма недружелюбным тоном: «Элина Авраамовна перенесла очень тяжелый бронхит, я думала, мы ее не вытащим. Кроме того, она вся в синяках, она же падает».
Как в синяках?! Куда же смотрят сиделки, Ксения?! Кого спросишь?
Врач была расстроена и рассержена. Она считала, что народная артистка никому не нужна, раз родственники к ней не приезжают. А я, погруженная в свои домашние дела и в свою работу, полагалась на Ксению. В этом тоже состояла моя ошибка, увы.
