Еще помню, как после девятого класса мама со мной и четырьмя моими одноклассниками поехала в Кабардино-Балкарию, где мы месяц жили в палатках у подножия Эльбруса. Как не побоялась нести ответственность за чужих детей, к тому же мальчишек в самом неуправляемом возрасте? Отчаянность, как я сейчас понимаю, присутствовала в ее характере в большом количестве, но и жизнь в то время была другой — более легкой и невинной. На шестидесятые годы прошлого столетия будто выпало детство человечества, а потом с большой скоростью накатила зрелость, а за нею — усталость... Мои друзья любили бывать у нас в доме, а маму просто боготворили: делились с ней проблемами, просили совета и помощи, в которых она никогда никому не отказывала.
Отца с его бессменным соавтором свела тоже мама, которая училась с Нусиновым в одном классе, и Илья — я уверен — в юности был в нее влюблен. Папа и Илья очень быстро подружились, Нусинов стал бывать у нас дома — эти визиты были для него отдушиной. Отца Ильи, Исаака Марковича Нусинова — блестящего лингвиста, профессора литературоведения и члена Еврейского антифашистского комитета, арестовали в 1949 году. Большая часть его соратников по ЕАК была расстреляна, а отец Ильи спустя несколько месяцев после ареста умер в тюрьме. Как сына репрессированного Нусинова долго никуда не брали на работу, пока наконец обладатель диплома с отличием Военно-воздушной инженерной академии имени Жуковского не устроился мастером цеха на завод «Манометр». Илья на этой должности дико тосковал, ежедневная рутина его убивала. А отца в это время как «безродного космополита» выгнали из режиссеров Театра имени Станиславского, и он сидел без работы.
Как-то мама, вернувшись с премьеры в одном из театров, сказала: «Я сейчас посмотрела пьеску — втроем мы подобную напишем запросто! Садитесь и работайте, а я, если что, подключусь». Первый блин не оказался комом — пьесу тут же купили. Илья уволился с «Манометра», после чего они с отцом в удовольствие занимались сочинительством. Написали пять или шесть пьес, одну из которых — «Гусиное перо» — поставили в Центральном детском театре (сегодня РАМТ), Ленинградском театре комедии и даже записали для телевидения. Ну а потом пошли киносценарии, фильмы по которым снимали хорошие режиссеры: Отар Иоселиани — «Жил певчий дрозд», Элем Климов — «Добро пожаловать...» и «Агония», Ролан Быков — «Внимание, черепаха!» и «Телеграмма». Над сценарием картины «Розыгрыш», снятой Владимиром Меньшовым, отец работал уже один.
