Летом 1979 года поехали с подругой в Сочи, а через несколько дней к нам присоединилась общая приятельница. Во время первой прогулки по пляжу ее останавливают столичные артисты и приглашают вместе с подружками принять участие в вечеринке после спектакля.
— А на сам спектакль не хотят нас пригласить? — с некоторым недовольством интересуюсь я.
Приятельница бежит спрашивать и через пару минут возвращается с радостной вестью:
— Все, нас посадят на хорошие места. Сегодня дают «НЛО» с Жигаловым, Нееловой и Хлевинским.
Вышли с девчонками после спектакля — кавалеров нет. Говорю подругам: «Сейчас дойдем до конца этой дорожки и если не встретим, отправляемся домой». Когда до финиша остается несколько шагов, невесть откуда возникает актерская компашка.
Перезнакомившись, стали прогуливаться по набережной. Валера шел немного впереди, мне пришлось ускорить шаг.
— А я вас знаю. Мы уже встречались, вы в ГУМе спрашивали у меня про буфет.
Валера задумался:
— Да я в ГУМе сто лет не был.
— Не сто, а три, — засмеявшись, поправила я.
Пришли в гостиницу, где остановились «современниковцы», и в одном из номеров стали накрывать стол. Народу набилось как шпрот в банке — куда ни глянешь, то народный артист, то заслуженный. Пошли тосты — один витиеватее другого. А потом встал Валера и сказал что-то совсем простое, но такое теплое и настоящее, что я влюбилась в ту же минуту.
После душного номера отправились на берег — подышать морским воздухом. Там Валера сказал: «Вы — моя невеста». Это было так неожиданно, так волнующе! Мне признавался в любви взрослый мужчина, известный актер! Валере на тот момент было тридцать пять лет, а я только что отметила двадцатитрехлетие.
Из Сочи мы уезжали раньше, у «Современника» еще продолжались гастроли. Встретившись в Москве, поняли, что не хотим больше расставаться. Вскоре поженились, а через полтора года у нас родился сын, которого в честь отца Валеры назвали Михаилом. А семь лет назад уже Миша со своей замечательной женой сделали нам бесценный подарок — внучку Дашеньку».
Когда родился Миша, я в полной мере почувствовал ответственность за семью и перестал вести себя беспечно во время шефских поездок в горячие точки.
Командировка в Афганистан длилась двадцать дней. Со спектаклем «А поутру они проснулись» мы объездили почти все наши части. Однажды ко мне подошел командир: «Рядовой (фамилию, к сожалению, не помню. — Прим. В. Хлевинского) хочет с вами поговорить. Фильм «Вечный зов» снимался в его родных местах — так что вы вроде как с весточкой оттуда». Через минуту передо мной стоял мальчишка с тонкой шеей и трогательно торчащими ушами. Поговорили, повспоминали, а когда солдат уходил, я мысленно перекрестил его вслед.
