— А почему отправили именно вас? Вы ведь были совсем молодым артистом. Или сыграла роль громкая фамилия?
— Даже не знаю. Кубинцы персонально никого не просили. Сказали, что нужен артист, который мог бы и танцевать, и преподавать, и ставить какие-то номера. Я уже учился в ГИТИСе, и мне было интересно попробовать себя в качестве педагога и хореографа.
Если честно, я сомневался, стоит ли ехать, советовался с друзьями и коллегами. Почти все говорили: «Какая Куба? Ты сошел с ума! За год потеряешь все, чего добился!» Но по большому счету положение мое было достаточно неопределенным. Я рискнул и не прогадал. Выучил языки, побывал в самых разных странах, познакомился с замечательными людьми и приобрел неоценимый опыт — профессиональный и человеческий.
На Кубе встретился со знаменитым хореографом Морисом Бежаром, который предложил давать класс у него в труппе. Эта встреча впоследствии перевернула мою жизнь. Сначала у меня был контракт на год, но я постоянно его продлевал и в общей сложности проработал на Острове свободы десять лет.
Там и женился — на балерине Лойпе Араухо, одной из своих партнерш. Благодаря жене достаточно быстро и успешно интегрировался в кубинскую жизнь. Мы принадлежали к разным культурам, но неплохо понимали друг друга и прожили двенадцать лет. Нас связывали общие интересы, совместная работа. Когда контракт наконец закончился, Лойпа приехала со мной в Москву. До этого тоже бывала, когда мы ездили в отпуск. Она хорошо знала русский и в принципе адаптировалась к нашей жизни.
Станцевала «Лебединое озеро» в Большом театре в паре с Леонидом Козловым, очень удачно. Потом вместе со мной — «Кармен». Юрий Григорович к Лойпе относился с симпатией, приглашал в труппу. Но этим планам не суждено было сбыться. В Москву приехал Марсельский балет под руководством Ролана Пети. Знаменитый балетмейстер предложил Лойпе стать прима-балериной его труппы, а мне — педагогом-репетитором. Советских артистов не очень охотно отпускали за рубеж, да еще надолго, и я с трудом получил разрешение на выезд.
У Пети проработали несколько лет, а потом Лойпа с ним крупно поссорилась и решила вернуться на Кубу. Она тосковала по родине и своим близким и считала, что сможет жить и работать на две страны. Конечно, это было наивно. Поддерживать отношения через Атлантику невозможно, и мы постепенно отдалились друг от друга. В какой-то момент оба поняли, что лучше расстаться.
Однажды, когда мы еще работали у Ролана Пети, в Марсель приехал Демичев — министр культуры СССР. Мы встретились на каком-то мероприятии, и Петр Нилович поинтересовался моими планами на будущее.
— Хотел бы вернуться в Большой театр, давать классы, — признался я.
— Это было бы замечательно! У вас такой опыт! — сказал министр.
