Он буквально завалил Шуру не только письмами, но и телеграммами: «Я здесь. Позвони Боре. Спартак», «Будь у служебного хода театра 28 ноября в шесть вечера», «Приди к театру 14-го в восемь вечера», «Ты не пришла. Сообщи получение. Спартак», «Шура, здравствуй. Даже, по-моему, нечестно. Я высылал письма, деньги, вещи — ты никак не реагируешь. Надо, по крайней мере, уведомить. Сейчас плохо с легкими, и я нахожусь в Крыму. Был консилиум, врачи оставили меня на третий месяц. Пиши сюда. Крым. Алупка. До востребования. Мишулин С. В.».
Шура иногда отвечала, но нечасто. Обратного адреса — где живет с сыном — не указывала. И на встречи не приходила. Я даже уверен, что отплатила своему Спартаку той же монетой: изменила. Среди бабушкиных бумаг есть письмо от военного, с которым она после разрыва с Мишулиным, судя по всему, завязала отношения. Но военный этот в ее жизни ненадолго задержался. Замуж она не выходила.
«Здравствуй, Шура. Пишет тебе Спартак. Где-то 2-3 мая буду в Калинине. Постараюсь привезти деньги и кое-что из одежды. Я разошелся с Солнцевой. И сейчас мне одному труднее... Сообщу телеграммой, когда я приеду, — и ты приди в театр, там и поговорим».
Но, видимо, он не появился. Шура в ответном письме его упрекает. Могу предположить, что обида улеглась и она хотела дать Спартаку второй шанс. А он заболел и не смог приехать на встречу. Пытался оправдаться: «Я в больнице со страшнейшим гриппом. Письма принесли сюда. В больницу. Отвечаю...»
Из писем вырисовывается жизнь Шуры и Володи. Оказывается, он в восемь лет начал сочинять рассказы и отправлял их отцу почитать. Мишулин пишет: «Надо объяснить Вовке, почему я ему не отвечаю. Что я буду отвечать на каждый рассказ его? Лучше на несколько, ибо это целесообразнее... Буду делать обзор по нескольким рассказам. Так что пусть пишет еще».
