Шура не умела прощать — и осталась без мужа. А мама моя прощала бесконечно, но была ли счастлива — большой вопрос. К сожалению, она очень рано умерла, в сорок четыре года. Никто не знает наперед, как правильно — терпеть или при первой измене рвать отношения. Обид на родных у меня нет. Это их жизнь. Все совершают ошибки, у каждого они свои.
В отличие от деда и отца мой «семейный стаж» с одной-единственной женой составляет более двадцати лет. Знакомы мы со школьной скамьи. Наташа меня младше на три года.
Первая встреча вышла весьма интересной. Я рос хулиганом. Как-то на перемене выбежал из класса, а по коридору шла первоклассница, ей дверью попало. Она заплакала, а я убежал. На следующий день мама девочки пришла в школу разбираться: «Где тот хулиган из четвертого класса, который моей дочке губу разбил?!» Нашли меня, я извинился. Разве мог тогда подумать, что через много лет эта девчонка станет моей женой?
Мне было шестнадцать, когда увидев Наташу уже тринадцатилетней, тут же влюбился. Было это в 1988 году. Начали встречаться. Кстати, в начальных классах у меня и у будущей жены была одна и та же учительница — Елизавета Ивановна Дамаскина. С первого по третий класс учила меня, а затем Наташу. Узнав, что ее любимая ученица, отличница и староста класса связалась с «хулиганом Сорокиным», Елизавета Ивановна, как рассказывали общие знакомые, пришла в ужас. Она была уверена, что ничем путным наша дружба не закончится.
Когда я познакомил невесту со своими родителями, отец отреагировал своеобразно — мрачно посмотрел, переспросил:
— Наташа? Ира, Света — сколько их еще у Эдика будет!
Мама моя — в тот период они снова сошлись — ему тихо сказала:
— Что ты несешь?!
Всякое у нас до свадьбы бывало. И ссорились, и разбегались на несколько месяцев. Я начинал встречаться с другими, но каждую из них почему-то сравнивал с Наташей. И раз за разом понимал, что лучше девчонки для меня нет. Мы поженились, в апреле 1994-го родился сын.
