В быковский дом я зашел через дырку в сенях — внутри все разрушилось от времени. Испытал волнение и какой-то особый трепет: ведь здесь начиналась история нашей семьи.
По словам все тех же старожилов, Мишулин работал в Доме культуры — организовывал самодеятельность. Видимо, актерская натура не давала ему покоя. Шура сидела дома с ребенком. В Калинин переехали, когда маленькому Вовке исполнилось года три. В нашем Тверском драмтеатре мне удалось выяснить, что Спартак Мишулин действительно был принят в труппу, сведения сохранились в архиве.
Кто-то недавно рассказывал, будто бабушка устроилась в театр балериной. Ничего про это не знаю. Когда я был маленьким, она работала инструктором по плаванию. А до этого, как говорят друзья моего отца, выступала в цирке шапито. И даже работала под куполом! Ничего себе! А я и не знал. Помню, что огромная палатка с манежем — шапито — когда-то стояла в нашем городском саду. Думаю, баба Шура вполне могла там работать. Она была невысокого роста, худенькой, очень подвижной, шустрой, пластичной. При мне уже сильно прихрамывала. По словам одного из друзей моего отца, эту травму она получила как раз в цирке — упала из-под купола. Очень жаль, что не расспрашивал саму бабушку, пока была жива. Подробности теперь узнать не у кого. Молодость легкомысленна и эгоистична, мне не было дела до истории моей родни.
На некоторых посланиях Мишулина Шуре местом отправления значится Омск. Опять же, согласно официальной биографии Спартака Васильевича, он уехал туда из Твери и служил в местном театре. Рискну предположить, что подался на заработки. В Сибири платили больше, а деньги нужны были — сын рос... Денежные переводы дед слал исправно. В семейном архиве мы нашли много квитанций на пятнадцать рублей, на десять. И даже есть уведомления о двухстах и трехстах рублях — значительных по тем временам суммах.
