На сцене все было созвучно нашему настроению. Поставили «Седьмой подвиг Геракла», где герой Никиты Высоцкого чистил Авгиевы конюшни. Позже появился спектакль по мотивам пьесы Шварца «Тень», там все происходило на помойке. Женя Митта придумал замечательную декорацию: драный, грязный забор с октябрятской звездочкой и спартаковской эмблемой по центру, перед ним — мусорные баки, в которых живут герои. Стали искать реквизит. И вот часов в пять утра, когда весь город спит, на Чистопрудном бульваре раздались страшный грохот и отчаянная ругань: это артисты театра «Современник-2» тырили баки, причем брали похуже — мятые, исцарапанные. Потом залезли в них, отмыли (ох и вонища была внутри!) и установили на сцене.
Я играл в «Тени» главную роль — Ученого, по общему мнению, хорошо. Славка Невинный был моей Тенью. Спектакль шел под песни Цоя, тогда он только становился известным. Витя приезжал в театр, сидел на репетициях, обедал с нами в буфете. Он не был великим, оказался простым, доступным, «звездочку» не ловил. Ее ловят многие, вопрос, как это пережить — с большими или меньшими потерями для себя? Если останешься со «звездочкой», тебе хана, из-за ложных понтов потеряешь все. Но если пройдешь через испытание медными трубами, сохранив человеческие качества, уважение к людям, все будет хорошо. Мне тоже довелось пережить это обстоятельство. По-моему, я справился, ну а последний осиновый кол в мою «звездочку» забили такие люди, как Стивен Спилберг, Том Хэнкс, Джеки Чан, Гэри Олдмен. Рядом с ними четко осознаешь, «в чем сила, брат».
Галина Борисовна приходила, смотрела наши работы, иногда что-то советовала. Но мы прислушивались мало, были категоричны, бескомпромиссны, этим и прославились. Молодые, горячие, глупые, но с амбициями, из-за которых труппа и распалась. Я-то был просто актером, а вчерашние однокурсники, такие как Андрей Зайков или покойный Гена Венгеров, выбились в начальники, стали руководить. Этого я перенести не смог, искренне не понимая, почему кому-то можно прийти на репетицию бухим, а тебя за такое наказывают. Признаюсь, пили мы в то время люто! В театрах всегда квасили, и многие талантливые люди, к сожалению, спивались. Но тогда я об этом не задумывался, был глупым и горячим и одновременно прямым и холодным как рельс. Бросил заявление об уходе. Михаил здорово обиделся. В нашей дружбе наступил год, когда мы не разговаривали.
Показался Андрею Гончарову, и несмотря на то что я мхатовец, а большинство артистов Театра Маяковского выпускники ГИТИСа и ученики самого Андрея Александровича, он меня взял.
Энергия моя шальная и сегодня прет из всех щелей, в голове осталось много дури, а тогда я вообще летел как ракета. Сразу надавали кучу работы, в том числе в массовке, но месяцев через восемь играл уже полноценно. Гончаров выпускал спектакль «Виктория?..» — историю леди Гамильтон и адмирала Нельсона в исполнении Армена Джигарханяна и Наташи Гундаревой, а я бегал между ними в роли племянничка. И Армен Борисович, и Наташа относились ко мне по-доброму. А Гундарева стала и старшей подругой, и мамочкой, которая опекала, помогала. Но могла и послать: «Мишка, ты охренел?! Иди и не жужжи!» Как жалко, что она так рано ушла...
